Когда Ветрис достал серебристый меч, показывая свою удаль, Морстен не сдержался. В несколько шагов преодолев расстояние до варвара, сотрясавшего скалы своей фразой про врата истории, он коротким движением перехватил его руку с клинком. Выкрутив ладонь вождя, он позволил инерции движения металла сделать своё дело, после чего, взяв меч за рукоять, протянул его покрасневшему от неожиданности Коэну.
— Держи, Коэн-варвар, и спрячь обратно в ножны. Иначе мы все рискуем стать частью той самой истории, о которой ты так неуважительно выразился, — Морстен обернулся к остальным. Варвары уже взялись за мечи, а Киоми спрятала руку в складки своей одежды, где, без сомнения, находилось что-то острое и металлическое. Дварф, растерянный свалившимися на него известиями о лживости легенд, только хлопал глазами и бормотал ругательства. — Приходить к границам чужих владений с клинками наголо могут либо очень самоуверенные, либо очень глупые люди. Часто они сочетают в себе эти качества. А ещё чаще — погибают из-за них.
Гуррун развернулся на пятках и твёрдо зашагал прочь, к воротам в подземный коридор, откуда когда-то вышли его предки. Правда, он до сих пор не знал, что это вовсе не Двойной Топор вывел дварфов к новым землям, а его брат, оболганный и представленный захватчиком, был изгнан королём дварфов прочь, искать лучшей жизни в том, что было на нем и его людях. Не Двойной Топор вывел людей из скалы и основал другие поселения, а его изгнанный брат, вынужденный скитаться без роду и племени. Гуррун был потомком изгнанников, а считал себя потомком великих дварфов, заложивших все основные шахты по добыче руды, драгоценных металлов и камней.
Это следовало как-то уложить в голове, для чего требовалось либо хорошенько выпить, либо хорошенько подраться. И Гуррун уже шагал вперёд с чётким намерением найти либо одно, либо другое.
О том, кто выманил из скалы оставшегося тут Топора, Гуррун старался не думать. Оперение стрел было ему знакомо только по историям над горой.
Откуда взялись лучники, чьи стрелы несли красно-чёрное оперение, дварф слышал многое. Говорили, будто это были когда-то сами имперцы, поспорившие там со своими же соплеменниками. Знакомый с подобными расколами, дварф предпочёл не лезть в эту историю слишком глубоко. Но за тысячи и сотни лет защитники своих земель превратились в закрытый клан, ведущий кочевой образ жизни и иногда выступающий на той или иной стороне по своим причинам. Вроде бы, у красно-черных все решали звездочёты, которые подсказывали остальным, чью сторону принять. Бывали случаи, что лучники появлялись и пропадали внезапно, выкосив отряды противника и даже не обозначив себя или своих целей. Они помогали победить одним, потому что их звездочёты считали это необходимым для продолжения вращения колеса времени.