— И потому ты сейчас развернёшься, и двинешься обратно к своей Киоми, которая скрывается вот за тем валуном, — прервавший его Морстен кивнул в сторону камня, походившего на голову великана. — А потом вы с ней вернётесь к Лаитан, и подготовитесь к переходу по подземельям. Желательно найти перед этим ушибленного новостями дварфа, который, как ни крути, привык к жизни под скалами.
— Ты не понял меня, владыка Замка? — переспросил Ветрис. — Я вызываю тебя.
— Моя ответ «нет», — осклабился Гравейн. — И, боюсь, если так продолжится, то такой же ответ последует на другое твоё предложение, которое ты посылал мне некоторое время тому назад с Безымянным.
— Я ничего не посылал тебе! — горячечным шёпотом проговорил Ветрис, внезапно напрягаясь. — Ты лжёшь, Тёмный!
Морстен зевнул, прикрывая ладонью рот. Ему надоел Коэн. Своей ветреностью, вспыльчивостью и переменчивостью. Предложение о переговорах и союзе, про которое рассказал пленный, пусть и под давлением, было реальностью. Если Коэн не хочет признаваться в фактической измене перед имперцами — это его право. Но связываться с таким нестойким партнёром для Властелина Севера было невыгодно.
— Хорошо, ты прав, я это выдумал. От скуки, — сказал он. — Если хочешь, то можешь сразиться со мной после того, как вы дойдёте до Отца. Не раньше.
— Хорошо. Луна свидетель, я сражусь с тобой, — варвар выглядел недовольным, но обещание мести его удовлетворило. На время.
Но Морстену нужно было довести Лаитан до Отца. Теперь он понял это совершенно чётко, словно Тьма сама диктовала ему свою волю. На самом деле, эта Сила никогда не вмешивалась напрямую, всего лишь подталкивая и мягко предоставляя выбор. И в этом случае её дыхание ощущалось очень сильно. «Если такова твоя воля, — подумал он. — То так и случится».
Гравейн в последний раз бросил взгляд на заваленный туннель, и начал спускаться к низинке, где в углублении скал разведчики обнаружили небольшой родничок. Животных было решено вести с собой, если ширина коридоров позволит. А для того нужно было разведать ближайшие окрестности того прохода, откуда вышел убитый Топор.
— Кто-нибудь видел Гурруна? — спросил он, вернувшись к Лаитан, окружённой жрицами.
Гуррун увидел блестящие жилки, бегущие по стенам коридора. Низкий и довольно широкий проход, который можно было заметить только тем, кто был ростом с Дварфа, порос кустарником и почти слился с окружающим пейзажем. Гуррун провёл грубыми пальцами по сверкнувшей золотоносной жиле, нежно бормоча себе под нос что-то успокаивающее.
Тёмный коридор вывел дварфа в широкий зал, который показался Гурруну заброшенным и поросшим паутиной. По углам сверкнули золотой росписью состарившиеся пустые доспехи воинов подгорья, и Гуррун, благоговея перед ними, шагнул вперёд, к возвышающемуся амфитеатру зала.