«Змея Лаитан и юный вождь Долины, — подумал он, не мигая. — Осколки прежних времён, которым не сплавиться воедино. Но они хотя бы попытаются».
Стекло, осевший на нем пепел, сам Замок, привычно обнимающий своим горячим каменным телом — все медленно отодвигалось в сторону, теряя важность, а, значит, и реальность. И все ярче рисовалась картина скрытого в каменистых ущельях тайного города Старых Рас, трёхъязыкого и напоминавшего при взгляде сверху, из глаз пролетавшего случайно дракона, трилистник клевера. В прежде сверкавшем драгоценными камнями и плетением секторе Элратана царила непривычная взгляду темнота и запустение. Многие здания казались умершими. Внезапно дворец Вечного Короля окутался вспышкой атакующего заклинания, от которой дракон на мгновение ослеп.
«Кто посмел атаковать дворец Элратана в самом сердце Трёхгорья? — внутри шевельнулось любопытство. Пожалуй, стоит сказать тхади, чтобы готовились к походу. — Кто вообще посмел отнимать у меня моё право?»
Ладонь, привычным жестом прервавшая линию взгляда, на миг показалась чуждой и незнакомой. Глубокие расселины линий, выпуклые мозоли от меча, звёздочка шрама от зачарованной стрелы в середине линии жизни… Человеческая плоть. Непривычно.
Он мигнул, и пошатнулся. Постояв секунду, мужчина встряхнул головой, как вылезший из воды пёс, и отвернулся от окна в жерло ярящегося вулкана. Критически осмотрев себя, и оставшись слегка недовольным увиденным — тёмный свободный костюм, усеянный небольшими заклёпками в форме черепов, как требовала традиция, уже припорошил порошкообразный пепел, проникавший через любые стены и запоры — он быстро, но плавно вернулся к столу, и ещё раз перечёл текст. Подумав, человек снова взял тяжёлое перо и проставил несколько знаков, датирующих запись. Потом усмехнулся, прошептав: «как же я не люблю официоз, если бы вы только знали…», и поставил подпись.
«Гравейн Морстен. Тёмный Властелин».
Лаитан шла спокойно. Достоинство Медноликой матери матерей, исходящее от неё, заставляло остальных молчаливо подчиняться. Слуги элементала, Лорда Лордов умирающего народа, не смели даже подняться с колен или разогнуть спины, когда мимо шла госпожа Империи Семи Рек.
Когда-то давно, на заре объединения государств и царств, Империя действительно стояла на плато, рядом с которым и по которому текли семь рек. Три полноводные и четыре мелкие реки давали жизнь и силу той местности. Люди разрозненных земель учились общаться с духами, управляться с природой и объединять её силы во имя чего-то большего. Земля, вода, воздух и огонь сошлись, образовав союз, когда на трон взошла первая мать погибшего юного царя, умерщвлённого в колыбели завистницей. И с тех пор четыре стихии получили пятую — металл. Чёрная сталь изогнутых клинков, выкованная мастерами-оружейниками, оборвала жизни всех заговорщиков, а Империя начала своё шествие войн и насильственного объединения соседних царств. Так гласили хроники, чьи страницы желтоватого пергамента хранили почти стершиеся буквы под обложками из тонкой кожи в огромной библиотеке дворца Империи Маракаш.