Вести из леса (Бианки, Павлова) - страница 87

Мы синицы: большие, длиннохвостые, хохлатые, пухлячки, московки. Мы не впадаем в спячку, как полёвки и белки. Мы не улетаем в тёплые страны, как перелётные птицы. Мы не прячемся в мох и под землю, как лягушки и ящерицы.

Плоховато нам в ноябре. Ветер, дождь, снег, заморозки. Бррр! А, главное, день короче воробьиного носа. И червячка заморить не успеешь!

Ребята, которые живут в саду, в парке или у леса, знают: начинаем мы в ноябре клювами в окошко стучать: «Тук-тук, тук-тук-тук!» Это мы напоминаем о себе.

Слушали весной и летом наши песни? Это мы пели. Ели вишни и сливы из сада? Это мы сад от гусениц охраняли. Долг платежом красен, — теперь ваш черёд нам помочь. Скоро зима, — загодя выставляйте птичьи кормушки, открывайте для птиц столовые самообслуживания. Мы уже сейчас должны знать, кто нас любит. Познакомимся, чтоб дружба на всю зиму.

Нас, синиц, — пинь, пинь! — много. Да и вас ребят, — пинь, пинь-черрр! — вон сколько. А дружно — не грузно! Помогите нам зимой, мы летом в долгу не останемся. Тук-тук! Слышите?

Семёнов Миша из Ростова пишет: «В нашем дворе живёт стайка воробьёв. Один воробей в стайке совсем белый. Что это за воробей такой? Может, это совсем и не воробей?»

Вот письмо Саши Иванова из Ленинграда. Он пишет: «Лучше всех других птиц я знаю воробьёв. Да кто их не знает? И вдруг я прочитал, что воробьи бывают разные! Что в Союзе у нас их девять разных видов. И что даже в самом Ленинграде их две разных породы! А я всю свою жизнь думал, что уж кого-кого, а воробьёв-то я знаю. Ответьте, пожалуйста, какие живут у нас воробьи».

А вы, ребята, знаете, какие породы воробьёв живут у нас и что это за воробьи белые?

Кончился тёмный и скучный предзимок. Весело звенят коньки на льду, знакомо и радостно шуршат лыжи, проминая первый след.

Когда окончились сельские работы и люди ушли с полей в дома, укрылись от морозов за зимние рамы, за двойные двери, у тёплых печек, казалось, что и вокруг замерла жизнь.

Не видно и не слышно никого в голых полях, в уснувшем лесу.

Выпала первая пороша — и всё изменилось, открылись многие секреты.

Колхозный сторож узнал, почему накануне ночью Полкан рвался с цепи и лаял на огород.

Чёткий след зайца протянулся от одной капустной кочерыжки к другой.

У крайнего к лесу дома, где таинственно пропадали куры, обнаружился след хоря.

Чуть подальше в поле, вокруг соломенных скирд, весь снег измят, протоптан до чёрной земли. Здесь и смешные следки мышей — точечки, где наступали лапы, и бороздка, где волочился хвост, — и бесчисленные крестики от босых ног птиц, — овсянок, воробьёв, синиц.