– Нам придётся подождать, – сказал он совершенно спокойно. – Они сделают рентген и посмотрят, что там такое с вашей подопечной. Я схожу туда минут через пятнадцать. А пока, извините меня, мне надо заняться делами.
И он принялся отдавать в телефон какие-то распоряжения, спрашивал о чём-то и получал ответы – одним словом, работал. А она рассматривала его потихоньку. Интересный мужчина, ничего не скажешь. Крупный, надёжный такой. Не молод, конечно, но в силе. Надо же, нашла, кого попросить. Как теперь быть? Как с таким рассчитаться? Такому её деньги – смех просто. А тех, к которым он привык, у неё не найдётся. И тут поймала его взгляд в зеркале. Он усмехнулся, как будто прочитал её мысли, ободряюще кивнул и вышел из машины.
Вернулся он минут через двадцать в сопровождении всё того же дюжего молодца. Собаку было не узнать – грудь забинтована, лапа в гипсе, но морда довольная. Водрузив свою ношу на заднее сидение, молодец отбыл восвояси. В салоне установилась тишина. Мужчина с весёлым любопытством поглядывал на свою пассажирку – что-то она теперь станет делать. А женщина явно растерялась. Она не знала, как быть. Собачья жизнь спасена, это радует, но дальше-то что – вопрос и большой к тому же. Не к себе же забирать пострадавшую псину на свой пятый этаж без лифта. А других вариантов у неё не было.
Он первым нарушил затянувшееся молчание.
– Ничего особо страшного нет, доктор сказал. Сломаны два ребра и лапа, ушибы, конечно, но они не смертельны. А кости срастутся.
– И что дальше? – тихо и неуверенно спросила она. – Что дальше будет с собакой? Она ведь явно ничья. А одна пропадёт.
– Да не переживайте вы так, – сказал он. – Возьму я её к себе на реабилитацию. Места хватит. Только, чур, уговор. Вы поедете со мной и поможете мне немного поначалу. Идёт?
И тут её глаза засияли так, что впору зажмуриться. Счастливая улыбка осветила лицо, ставшее сразу и моложе, и красивее.
– Идёт, – тихо ответила она. – Спасибо вам. Вы добрый человек, хороший человек.
И переключила внимание на собаку. Что-то тихонько ей шептала, гладила по большелобой голове, рассказывала, что теперь-то всё будет хорошо. Собака предано смотрела на неё и всё пыталась лизнуть руку. А он думал о том, как давно никто его не называл ни добрым, ни хорошим, да и сам он не чувствовал себя таким. Так и доехали до места в молчании.
Когда открылись высоченные крепкие ворота, женщина сдавленно ахнула. Дом был великолепен – большой, светлый и даже снаружи видно, что уютный и комфортный внутри. Мужчина удовлетворённо хмыкнул. Он любил свой дом, и ему нравилось, когда его детищем восхищались. Явное же восхищение во взгляде этой женщины было ему особенно приятно почему-то.