Поднявшись с кровати, я решила спуститься на кухню. Горло пересохло, к тому же нужно было запить таблетку, а вода в графине закончилась. Ходить я могла, правда, сгибаясь пополам. Но ничего, с передышками как-нибудь доковыляю.
Коридор был тёмным, и только сквозь приоткрытую дверь отцовского кабинета пробивался тусклый луч. Я приблизилась и замерла, услышав голоса.
– Не переживай, успокоится. За три месяца успокоится. Никто ничего отменять не будет.
– Спасибо, дядя Олег.
Звякнуло стеклом о стекло. Круто! Мой отец пил с человеком, изнасиловавшим его дочь.
– А Янка права оказалась, парень, ты ещё тот козёл. Если бы не обстоятельства, хрен бы ты получил, а не девчонку.
Славик кашлянул.
– Не рассчитал немного.
И снова звон стекла.
– Ты пей, пей, да слушай меня внимательно. Следующий раз не рассчитаешь, я тебе член на две трети укорочу. Только ссать сможешь. И чтобы к Янке до свадьбы не лез. Баб вокруг много.
Я попятилась и тихонько доковыляла до своей комнаты. Услышанное только укрепило моё желание сбежать из этого проклятого дома. Я взяла себя в руки и уговорила немножко потерпеть. Во-первых, состояние здоровья оставляло желать лучшего. Во-вторых, предстояло незаметно снять максимальное количество наличности. По кредиткам меня найдут быстро. А, в-третьих, требовалось чётко продумать маршрут. Самолёты и поезда отпадали сразу. При покупке билета был необходим паспорт. Значит, автобусы, попутки, телеги, подводы… Моя фантазия на этом заканчивалась. Я заснула в приподнятом настроении. Умирать больше не хотелось. Хотелось жить.
Прошёл месяц, месяц моего личного ада. Я делала вид, что свыклась с мыслью о замужестве, благо Славик больше на глаза не попадался. Мама не могла нарадоваться, что, следуя её примеру, я зачастила по магазинам. Покупая совершенно ненужные вещи, я тайком снимала немного наличности, сворачивала в трубочку, закручивала в целлофан и зашивала в бюстгальтер. В небольшом ювелирном салоне я даже приобрела несколько простеньких колечек, две недорогие цепочки и пару серёжек. Это был мой неприкосновенный золотой запас на самый-самый крайний случай. Оставалось продумать маршрут. И тут я вспомнила о подруге.
– Привет, Янка-хулиганка! ― Машка отозвалась с первого гудка. ― И кто тут у нас на экзамен не явился?
– Болела я, Марья Андреевна, ОРЗ. Пришлось потом в индивидуальном порядке.
– Да ладно, видела я твой «индивидуальный порядок». И как только Цербера на кафедру пустили?
Я тяжело вздохнула.
– Этот везде прорвётся.
– Допустим. Так чего звонишь?
– Тошно мне, Машка, ох, тошно! Поехали в Сочи на недельку? А?