-Ну и что тут у нас? - по-хозяйски поправляя портупею, атаман вошел в сарай, где в испуге толпились безоружные люди. - Значит, к красненьким собрались? Ишь, чего захотели. Так я вас и отпустил! Чтоб вы там тайны наши выдали?
-Да какие тайны? Ты чего несешь? Что мы знаем-то? - начал пререкаться один из казаков.
-Сколь штыков у нас - видели, где и как расположились - видели. Вам теперь только к Фрунзе в штаб, так враз орденов навешает. А наутро и нас разобьет. Так что нет, ребятушки, с этой затеей ничего у вас не выйдет.
-А зачем сразу обещал? Врал-то зачем?!
-А как мне не врать было? Сколько вас там стояло? И все с оружием. Ежели б я сказал, что всех перебью, прямо там от меня бы перья полетели… - Никита слушал атамана с ужасом, глядя в сарайное окошко, и смотрел как части Анненкова подходят следом за боевым командиром во всеоружии. - А таперича я всех разоружил, так что делай со мной, что хошь!
-Тогда назад пусти! К своим!
-Еще чего! А вдруг бой завтра? Так вы сразу на чужую сторону и переметнетесь, к комиссарам-то! Мне троянские кони в стойле не надобны!
-Так а чего делать-то с нами будешь?
На последний вопрос Анненков ответил с вызывающей жестокостью и спокойствием:
-А в расход. А баб и девчонок - казакам на утеху, а потом тоже в расход! Айда, ребята!
После этих слов казаки Анненкова ворвались в сарай и стали неистово бить по лицам женщин и девушек, а своих собратьев рубить шашками почем зря. Видя творящийся произвол, Никита, обычно сдержанный, не в силах совладать с собой, влетел в сарай и попытался кинуться в гущу событий, как тут же схлопотал от атамана по морде:
-Куда лезешь, щенок?! Тоже шашки захотел?! Так сейчас! А-ну марш к своим и не высовываться, пока я не скажу!
Глаза атамана, державшего Никиту за грудки, были налиты кровью, у рта, казалось, стояла пена - он даже не был поход на человека в такую минуту. Никита понял, что спорить с ним как минимум бесполезно, и убежал в казарму. В самом городке, на окраине которого чинил атаман свои зверства, были слышны крики женщин, которых анненковцы насиловали и убивали. От этих звуков Никита потом еще долго не мог отделаться…
Красный и разгоряченный влетел он в казарму.
-Надо уходить, - бросил он и кинулся на кровать, уткнув лицо в подушку.
-Чего ты? Что с тобой? - отец сел рядом с ним и положил руку ему на плечо. Не глядя ему в глаза, Никита вспомнил отеческое прикосновение, так хорошо знакомое со времен дальнего детства - не оставалось уже никаких сомнений в том, кто перед ним.
-Я из сарая.
-Из какого? - засмеялся Козлов.