Затем падение прекратилось. Она по-прежнему слышала шум, грохот, дребезжание, вой, но они становились все более приглушенными и далекими.
И вдруг наступила тишина.
Сэм лежала в темноте. Плотно закрыла глаза, потом снова открыла их. Но ничего не увидела.
Она попыталась пошевелить руками. И не смогла.
Тогда она попробовала пошевелить ногами. Головой. Ничего не получалось. Ее словно залили цементом.
Сэм начала пробирать дрожь.
Пустота. Это была та самая пустота, которая снилась ей, когда «мерседес» полетел в пропасть.
Пустота, в которой она никогда не увидит Ники.
И Ричарда тоже.
Вообще никого не увидит.
Она почувствовала приступ ужаса. Конец уже близок.
Полчаса – вот все, что есть у человека, подмятого лавиной. После этого его даже и искать перестают, считая мертвым.
Где она находилась? Сколько метров пролетела? Насколько глубоко засыпана снегом?
Она чувствовала вокруг себя холод.
И тишину.
Это смерть.
Сэм попыталась пошевелиться еще раз. Правая рука двигалась, но что-то держало ее.
Ремешок лыжной палки. Она поворочала рукой, освободила ее. Смогла прикоснуться к лицу. Провела пальцами по лбу, носу, рту. «Это я. Я жива». Потрогала щеку. Щеку жгло и саднило.
«Как я лежу: где верх, где низ?»
В прошлом они часто разговаривали о лавинах. Шутили по этому поводу. Обсуждали, что нужно делать в таких ситуациях. Говорили, что от страха люди мочатся под себя, и именно так – по запаху – их и находят собаки.
Случился ли подобный конфуз и с ней тоже?
Как это неловко. Если тебя находят в таком виде…
И тут Сэм вспомнила, что нужно плюнуть. Если плевок упадет тебе на лицо, это значит, что ты лежишь на спине. Она попробовала. Влажные капельки слюны упали ей на лоб.
– Помогите! – закричала она. – Я здесь! Я здесь!
Но крик звучал глухо, и она поняла, что ее голос не может вырваться за пределы этого снежного склепа.
«Во всяком случае, я в сознании, – подумала она. – По крайней мере, я не вырубилась, и мне позволено умереть в сознании».
На лицо ее упала капля. Потом еще одна. Тающий снег.
«Где Андреас? Ричард? Неужели Ричарда тоже засыпало?»
Они находились в стороне от лыжни и спусков, на боковом склоне горы. Видел ли вообще кто-нибудь, как сошла эта лавина? Сэм подняла руку и надавила на снег: он был тверд, как скала. Попыталась процарапать его перчаткой. Перчатка лишь беспомощно скользила.
«Лыжная палка, – подумала Сэм, протянула руку и ухватилась за ремешок. Но палка не двигалась. – Нужно что-нибудь острое, металлическое. Что-то должно найтись!»
Она стащила зубами перчатку, почувствовала на лбу еще одну каплю, принялась скрести снег пальцами. Холодные иголки падали ей на лицо, на глаза. Вероятно, когда она падала, очки слетели с головы. Ее внезапно расстроила эта потеря. Может быть, их найдут? Очки найдут, а она останется здесь?