Подруги перестали препираться по поводу интеллектуальных возможностей и эстетических вкусов высших боевых магов и, вспомнив обо мне, кинулись помогать снимать намокшее платье.
— Заприте дверь, пожалуйста, — попросила я, опасаясь, что на звук упавшей туфли опять прибегут адепты.
— А толку? — усмехнулась Волния. — Эти в высшей степени умные и натренированные солдафоны и в незапертую-то не постучались. Что им засов?
Тут русалка была совершенно права, и с этим нужно было что-то делать. Наличие охраны должно подразумевать ощущение покоя и защищённости, а не опасение, что эта самая охрана нарушит твоё уединение в самый неподходящий момент. В плане доверия и наличия такта я не сомневалась только в своей личной страже — приставленные ко мне отцом охранники хорошо знали, что такое почтительная дистанция и никогда не посягали на моё личное пространство. Но позиция ректора по поводу их присутствия на территории академии была ясна и непреклонна. Он терпел их только на расстоянии от самой академии, и то, лишь из уважения к моему отцу… или из опасения вызвать нежелательное внимание, если отошлёт отряд восвояси, что было более вероятным.
Или же магистр Халинэс их уже отослал тайком от меня? Ведь капитан обещал встретиться со мной на следующий день по прибытии, а прошло уже более двух суток. Этот вопрос я добавила к списку тех, которые следовало задать ректору.
— Ты вся в траве и пыли, идём мыться, — заявила Волния, отвлекая меня от раздумий.
Айсек и Рэши увязались за нами и распугали всех девушек, решивших тоже посетить душевые в этот час. На мою слабую попытку уговорить их подождать нас возле комнаты маги ответили категорическим отказом, и в результате мне пришлось мыться, превозмогая неловкость от знания, что всего в нескольких шагах, за дверью меня ждут двое мужчин. Но подруги не оставили меня одну и, словно стараясь защитить от пристального внимания охранников, пока я мылась, стояли у двери в душевые, только с внутренней стороны.
Вернувшись в комнату, я направилась прямо к кровати, намереваясь спрятаться под одеяло и обдумать-таки показанное мне свитком. Но соседки не забыли о прорванном моим падением разговоре и последовали за мной.
— Ну и что ты хотела нам рассказать? — спросила Волния, забравшись на мою кровать и поджав ноги на свой, русалочий манер. Даже в сухопутной форме её конечности расположились так, что походили на хвост: ноги были сжаты и согнуты в коленях, а ступни расходились в стороны, наподобие кончика рыбьего хвоста.
Дискония скромно примостилась на край кровати и положила прохладную ладонь на мои лежащие на коленях, сжатые в кулаки руки. Её прикосновение было лёгким и приятным. Когда же сирена, так и не дождавшись от меня ни слова, тихо запела, меня словно окутало уютным тёплым одеялом, неизвестно откуда повеяло ароматами полевых трав с родного луга, на котором я в детстве проводила дни напролёт вместе с подругами. К разнотравью примешивался запах любимого чая, какой умел заваривать только наш старый повар. Мир и покой, как исцеляющий бальзам, опустились на мою измотанную, страждущую ответов душу.