Ринар впервые за весь завтрак поднял на меня свои стеклянные глаза. И под его пристальным взглядом вкус у чая пропал моментально, словно я все это время пила простую воду.
— Не все мирны живут полгода, — серьезно возразил он.
Я усмехнулась.
— Некоторые умирают раньше?
Демон недовольно скрестил руки на груди, давая понять, что это тупиковый разговор.
Усмешка моментально слетела с моего лица.
— Прости, — прокашлялась я. — Я не это имела в виду.
— Некоторые живут дольше, — пропустив мои последние слова, нехотя пояснил Ринар. — Но в основном жизнь мирны с инкубом заканчивается на трех — шести месяцах. Иногда, — Ринар как — то странно прищурился, — попадаются "бракованные" мирны, что в разы усугубляет ситуацию.
Рука с чашкой застыла в воздухе.
— Бракованные? — не поверила я. Господи, прям как о товаре на рынке, а не о людях! Я никогда не привыкну к такому отношению. — Бракованные — это как? С дефектами что ли?
Ринар отвернулся, собирая бумаги в папку.
— Вроде того. У бракованных мирн запас энергии слишком мал, чтобы протянуть и до трех месяцев. Даже при самом бережном отношении такая мирна обречена. Это, — он передернул плечами, — что-то вроде сбоя в природе. Бракованные мирны никому не нужны, потому что большинство инкубов не интересует возня со слабой энергией.
Я опустила чашку обратно на стол.
— А если бы я была… бракованной… — не удержалась от вопроса, заставив Ринара напрячься. — Что бы ты делал тогда?
Он не ответил. Собрав документы, Ринар сложил их в папку и отодвинулся от стола, делая глоток воды.
— Неважно. Лучше иди-ка сюда, мирна.
Ком встал поперек горла. Я затаила дыхание. Что? Ну что я опять не так сделала?!
Его взгляд — стылый, жестокий, мне не нравился, очень не нравился!
— Подойди ко мне, мирна. — Не сказал, а приказал демон, причем явно не желая слушать возражений.
Озноб прошелся по моему телу.
— Зачем? — я нервно сцепила пальцы вместе.
— Дийана! — он слишком резко произнес мое имя, — я уже говорил, что мои приказы не обсуждаются. Я буду уступать тебе, только когда ты начнешь меня слушаться. Поэтому прошу — подойти.
И вроде бы тон мягкий, но сама интонация и его поза просто кричали об опасности.
Я поднялась со стула, со скрипом отодвигая его назад в угнетающей тишине комнаты. Внутри все переворачивалось. Я не понимала его резкой смены настроения, его быстрого перехода от любезностей к агрессивной жестокости, и это пугало сильнее черных вен.
Ринар довольно улыбнулся, стоило мне обойти стол и остановиться напротив него.
— Опустись на колени, — новый приказ, от которого внутри все и вовсе заледенело.