Лейриан молча кивнул, давая этим понять, что согласен выполнить мою просьбу, так как считает её разумной.
Я вздохнула.
Нельзя сказать, чтобы с облегчением.
– Разрешишь мне обнять тебя? Бог весть, когда мы увидимся снова.
Лейриан улыбнулся и сам раскрыл мне объятия.
Нет наслаждения больше, чем обнимать своих детей.
И нет печали сильнее, чем разлука с ними.
Но в любом случае, теперь, по крайней мере, я буду знать, что с ним всё в порядке. И Эллоиссента необходимость позаботиться о Лейриане примирит с действительностью.
С теми картами, что сейчас были на руках, хода лучше не сделать. Все разумно и правильно.
И только сердце болит. Не хочет отпускать тех, кого любит.
Но оставлять Лейриана при дворе нельзя. Сон, приснившийся ночью мог стать реальностью.
Риан никому не позволит встать между собой и троном.
– Увидимся у короля, – размыкая руки и отступив на шаг, кивнул Лейриан.
– До встречи, – кивнула в ответ я.
Пусть от комнаты обратно до своих покоев показался вдвое длиннее.
Я едва успела вернуться, как в дверь раздался стук.
– Выше Величество, – проговорила леди Бэйлли, – ваш сын-король желает видеть вас. Немедленно.
Видимо, моему сыну-королю успели доложить о том, что случилось ночью в Главной Городской Тюрьме.
Сквозь узкие, как бойницы, длинные окна в тронный зал пробивался свет.
Пробивался с боем и не слишком успешно. Будь это иначе, не пришлось бы зажигать светильники даже днём.
Риан уже сидел на троне, примеряя на себя роль, с которой ему предстояло жить всю оставшуюся жизнь.
Выглядел он недовольным.
– Сын мой, – преклонила я колено, – возлюбленный господин.
Риан глядел на меня сверху вниз.
«Не глупи, – сказала я себе, – это твой сын. Плоть от плоти твоей».
– Вы хотели меня видеть?
– Матушка, как случилось, что Первосвятейший и восемь его человек в Городской Тюрьме оказались убиты?
– Ваши враги успели нажаловаться?
– Как так случилось? – с нажимом повторил вопрос Риан.
– Я не стала затягивать с исполнением вашей воли и поспешила к моему кузену.
Как оказалось – не напрасно. Не прояви я расторопность, наши враги могли бы уже торжествовать победу, а мы имели бы на руках кровь родственника и пятно на нашей чести.
– Чести?
– А как ещё, сын мой? Король, приказывающий убить посла, бросает вызов стране, из которой этот посол прибыл. И пятнает свою честь.
– Вы это уже говорили, матушка! А как быть насчёт вашей чести?!
– Моей чести? – приняла я вид оскорблённой невинности. – Не понимаю, что вы имеете в виду?
– Почему вы позволяете себе разгуливать по ночам в сомнительной компании?! Да ещё и убивать людей?!