Апач (Мэйси) - страница 31

Это было последней соломинкой. Нас обоих исключили и отправили учиться в разные школы. Мы впервые в жизни оказались разлучены.

Я ужасно скучал по моему брату. Моя новая школа была одной из худших и когда меня задевали, я огрызался в ответ. Большую часть своего времени там, я дрался против всех - один. Через шесть месяцев я начал пропускать уроки. В свой последний год я вообще редко там появлялся.

Мама была слишком занята, работая в пабе, так что дома по мне не скучали. Я пропадал целыми неделями, ночуя где хотел. Леса были моим любимым местом, я жил, воруя еду и сбывая в пабах рыбу, пойманную на браконьерской рыбалке. Я становился дикарем.

На мой шестнадцатый день рождения я был уже достаточно взрослым, что бы выбрать, с кем я дальше буду жить, и папа ждал меня с широкой улыбкой на лице. Он снова наставил меня на истинный путь, научил пользоваться ножом и вилкой, умываться и в конечном счете, пристроил меня учеником слесаря.

Я наслаждался обучением ремеслу и хотел походить на папу, но ненавидел работу. Я боялся попасть в ловушку рутинной жизни, которой не хотел. А по вечерам я бы пил и устраивал драки.

Отец снова женился и получил человека, которого он заслуживал; я получил трех новых братьев, как часть сделки. Они были классными парнями и все пошли в армию. Я нашел выход для себя.

Два месяца спустя после своего восемнадцатилетия, я завербовался в Парашютно-десантный полк. Я не особенно хотел быть именно солдатом этого полка, я выбрал воздушно-десантные войска только потому, что их часто в это время показывали по телевизору. И это выглядел как хороший выбор.

"Ты не ищещь легких путей, сын. Ты никогда не берешь то, что тебе дают", сказал мой папа. Это был классический случай из учебника реверсивной психологии, но я тогда не знал об этом. Все что я знал, так это лишь что получил назначение прибыть в роту "P".

Меня отправили во второй парашютно-десантный батальон. Там я получил один адский удар по заднице, как "ворона" - прозвище на военном слэнге для салаг-десантников - но так поступали с каждым в те дни. Это были 1980-е и в батальоне было полно крутых мужиков с пышными усами, которые дрались при Гуз-Грин во время Фолклендской войны.

Когда зажил мой разбитый нос, три сломанных ребра и отбитые яйца, я возлюбил жизнь десантника - удивляя всех, особенно самого себя. После нескольких лет и шестимесячного тура в Эннискилин, где мы дрались с ИРА, я был повышен до младшего капрала.

Но я был вспыльчивым молодым человеком и слишком много дрался. Я никогда не начинал драку, но я всегда старался ее закончить. Когда красный туман застилал глаза, я уже не мог отступить. Я даже как-то уложил сержанта военной полиции, поймавшего меня в трамвае, и должен был провести четырнадцать дней на полковой гауптвахте.