- А какой он, этот Джеймс?
- Я не люблю говорить о людях плохо, но он не вызывает у меня симпатии. Такой, как он, может нанести удар в спину, даже не задумываясь. Держись от него подальше. Он ничем не брезгует, наделал кучу долгов, проигравшись в карты. Когда я ему об этом напомнил, он взбесился и с разорвал бы меня на части, если бы одолел. У меня предчувствие, что он когда-нибудь попытается завладеть замком и, что греха таить, всем, чем владеет мой отец.
- О, Господи, Генрих! Ведь он не посмеет причинить тебе вреда? Он не попытается тебя убить? Если я правильно поняла, после тебя единственным наследником будет он?
- Да, если у меня не будет детей. Ну, что ты так испугалась? Я могу постоять за себя. Мне не впервой обороняться. На меня не раз нападали (слишком многим я переходил дорогу), но всегда получали то, чего заслуживали. Пока, как видишь, я жив и здоров. Так что не бойся и отдохни. Ты ведь всю ночь не спала и целый день на ногах. И хотя мне очень хочется любить тебя, я потерплю, - поднявшись, он подхватил притихшую Кристи на руки и без усилий понес к уснувшему замку.
Генрих лежал на кровати, сон не шел. Как ему хотелось признаться, что любит, что Кристи единственная женщина, которая волнует его. Черт! Неужели он совсем потерял голову, что готов жениться на служанке? Жениться?! Отец вряд ли одобрит это, а вся родовитая знать отвернется от него. Что же делать? Как вырваться из замкнутого круга? Но то, что он никогда с ней не расстанется, Генрих знал наверняка. Таких женщин, как Кристи, не бросают и не забывают. Утром он поговорит с отцом, расскажет ему о своей любви, о том, что не может жить без этой девушки. Провались все состояние и все титулы, если ее не будет рядом! Приняв твердое решение, он уснул.
- Генрих! Генрих! Проснись же! - Кристи изо всех сил трясла его.
- Что? Что, черт возьми, случилось! - прорычал он, сев на кровати. - У нас пожар? На нас напали?
- Хуже, Генрих! Твой отец... - и она, не сдержавшись, зарыдала, - о, мне так жаль!
- Отец! - Генрих соскочил с кровати, накинул халат и босиком бросился из спальни.
- Он в библиотеке! - не поспевая за ним, прокричала вслед девушка.
Прыгая вниз через три ступени, Генрих ворвался в библиотеку и замер в ужасе, уставившись на безжизненное тело отца.
- Лекаря! Где лекарь? - закричал он во все горло и кинулся к отцу. Как только он дотронулся до свисавшей с кресла руки, то понял, что лекарь уже ничем не поможет. Слезы катились по щекам, когда Генрих в последний раз обнимал уже остывшее тело. Он давно догадывался, что отец болен гораздо серьезнее, чем сам признавал это, до последнего занимаясь делами поместья и не позволяя уложить себя в постель. И вот теперь его не стало.