- У меня не было выбора, отец. Я никогда тебе не рассказывала, что происходило со мной, когда меня украли. Ты меня не спрашивал, и я тебе благодарна за это, но настало время узнать правду. Я не девственница, папа, как это произошло, рассказывать не буду, но это так. Джеймс Блэквуд каким-то чудом узнал об этом и грозится опозорить меня, если я не стану его женой. Никакие уловки не смогут спасти меня от него. Королю да и всем остальным он грозится преподнести это в самом отвратительном свете. Прости меня, папа, если можешь, но я страдаю из-за своей глупости и постоянного непослушания.
Отец молча выслушал ее, потом прижал к себе и спокойно произнес:
- Я догадался об этом, как только увидел тебя. Для меня это не новость. Ты делала все, чтобы выжить, и я благодарю Бога, что он вернул тебя мне. Джеймс дал тебе время на обдумывание?
- Да, ровно месяц и ни днем больше.
- За это время всякое может случиться, будем надеяться на лучшее.
Кристи все же хотелось поговорить с Генрихом, но король требовал ее постоянного присутствия рядом с собой. Она ловила на себе пламенные взгляды Ричарда, в которых проскальзывала откровенная похоть.
Лесничий протрубил в рог, оповещая о начале охоты. Кристи сидела на белом коне, в светлой одежде для верховой езды. Белая вуаль скрывала половину ее лица и веером развевалась за спиной, когда она скакала за королевской свитой, придерживая умелой рукой разгоряченного жеребца. Всадники стремительно удалялись, а Кристи не спешила, радуясь так необходимой ей передышке. Когда прямо перед ней на тропу выскочил черный всадник на огромном коне, ее жеребец от неожиданности встал на дыбы, и Кристи, не удержавшись, с криком упала на траву, спеша убраться подальше от копыт коня, который, почувствовав свободу, крутился на одном месте.
Генрих мгновенно соскочил с седла, в то время, как его конь, пораженный копьем в бок, споткнулся, и, беспомощно колотя ногами, затих.
- Не поднимайся, резко приказал он Кристи, и, пригнувшись пониже к земле и прячась за деревьями, побежал в ту сторону, откуда прилетело копье. Но услышал только удаляющийся топот копыт. Выругавшись про себя, он вернулся на тропу и осмотрел копье, которое должно было попасть в него, не успей он вовремя спрыгнуть. Он обратился к напуганной и все еще лежавшей на земле девушке:
- Ты не ушиблась? Ноги целы? - ему было не до шуток. Присев, он стал осматривать ее лодыжки, - переломов и вывихов нет. Ты, как всегда, отделалась легким испугом, дорогая.
- Что это было, Генрих? Тебя пытались убить? Господи, ну не молчи и не смотри на меня со своей вечно издевательской улыбкой, - простонала она.