Недолго ожидая, она прибыла, привезя обратно толпу смертоносно орущих детишек. Они вновь меня придавили к стене и промчались прочь.
Вернувшись обратно в питейное заведение, я занял один из столов. Всплывшее меню предлагало огромный выбор блюд. Загвоздка заключалась в том, что я не понимал, что таится за всем этим. Выбрав наугад, ждал, оглядываясь по сторонам.
Рядом огромные медведе подобные игроки выпивали большими чарками и громко обсуждали боевые тактики. Другие мои соседи, состоящие из солянки различных видов, спорили о важности местной партии в жизни населения. К моему столу подлетел дрон, опустил блюдо и выпивку на столик.
Блюдо странно выглядело. Похоже на суп, но только цвет менялся. Что-то плавало, но мне было неизвестно что это. Чарка с безалкогольным содержимым единственное что не вызывало у меня сомнений.
Открыв маску мои ноздри, чуть было не разорвало в клочья местными запахами. Даже в глазах помутнело.
Это смесь животных ароматов с алкогольными парами затуманивало рассудок. Даже кажется, глаза начинали слезиться. К такому нужна привычка, причем выработанная несколькими неделями.
Отодвинув тарелку с неизвестным супом, схватился за чарку. Сделав глоток, мое горло обдало прохладой. Маска закрылась. Вдох. Выдох.
Как замечательно дышать чистым воздухом. Увлекшись рефлексами дыхания, не заметил, как ко мне подсели.
— Здравствуй, — тихо сказал незнакомец. На это я дернулся не произвольно, но как показалось, все же испугался.
— Это ты? Как? У тебя был корабль? — я искренне не понимал, как он смог добраться.
— Думаешь это важно?
— Думаю да, мне бы не пришлось красть и прочее.
— Теперь у тебя есть корабль, как я вижу, еще и костюм. Разве плохо? — искренне недоумевал бывший заключенный.
— Ну, это так, да, — задумавшись, решил не мучить его лишними вопросами и сетованиями. — Так кого или что мне искать на этой планете?
— Покажи свое лицо, — спокойно сказал собеседник.
— Зачем? Я думаю не надо. Тут такие ароматы, что круче всякого нокаута.
— Покажи, — настаивал тот.
Маска отъехала. Запахи вновь ударили по носу.
Какого черта он хочет? Голова даже кружиться. Вскоре местные вновь меня приметили. Одни начали шептаться, другие прятали свои четыре глаза, как только я взгляну на них. Третьи и вовсе скалились.
— Видишь? — спросил семьдесят пятый.
— Они все знают меня. Нет, они знают мою расу, — меня словно ударили по голове. Я мог спросить о пластине у любого.
— Не совсем, а что ты видишь в их глазах?
Те, кто прятал глаза и шептался, испытывали страх, но не интерес. Их лица менялись. Мимика выдавала. Они видели вместо меня, что-то противное, омерзительное, ужасное. Те, кто скалился, проявляли гнев.