На это у Тонгорда-старшего тоже нашелся ответ. Точнее, вопрос:
- Тебе что важнее, продемонстрировать свое могущество или спасти дочке жизнь?
Мама только что не задымилась от возмущения. Но колдовать почему-то перестала.
- Как ты смеешь...
- Так вот, если второе, - невозмутимо продолжал профессор, - то сейчас ты перестанешь выделываться, и мы все вместе отправимся в поместье, где осмотрим девушку и дадим ей наконец нужное лекарство, а не ту бурду, которой вы ее все это время наверняка поили, а потом сядем и спокойно обсудим наше будущее сосуществование в одном городе. И ее будущее, - здесь был кивок в мою сторону.
Молчание главной ведьмы в общине было красноречиво. Я так и слышала, как она перебирает в уме проклятия.
Первыми не выдержали мои измученные нервы.
- Эй, а моим мнением поинтересоваться никто не хочет?! - ехать в поместье Тонгордов не хотелось даже ради лекарства.
- Нет! - рявкнули с двух сторон.
Но убить почему-то захотелось Квейна, который опять погладил.
Попрепиравшись еще немного насчет способа доставки меня на место и каких-то других мелочей, они наконец заключили временное перемирие. Мама отпустила почти всех ведьм, громко предупредив Тонгорда, что наслать проклятие на всю стаю прекрасно сможет и в одиночку. Тот непроницаемо пожал плечами. Сразу и не поймешь, проникся или нет. А потом распорядился:
- В машину ее, - и кивнул на меня.
- В мою, - скорректировала его приказ Верховная ведьма. - Я покажу, где она.
Спорить из-за ерунды в этот раз никто не стал.
Квейн тут же вскочил на ноги, пошатнулся - видимо, слухи о его недомогании не были сильно преувеличены - но быстро выровнялся и попытался взять меня на руки. Серьезно? После того, как он чуть меня не угробил, я еще его общество должна терпеть?! Естественно, такой план мне совсем не понравился, но мои попытки лягаться и уползти оборотня оставили равнодушным.
Его остановил отец.
- Не ты, - и припечатал сына строгим взглядом, от которого тот дернулся, словно электрический разряд получил. - Пусть понесет Реиас.
К нам шагнул златокудрый оборотень с ямочками на щеках и пронзительно голубыми глазами.
- Ни за что! - рыкнул Квейн и попытался загородить меня собой. - Он к ней не притронется.
- Квейн, отойди, - вожак проявлял чудеса терпения, но его глаза все ярче вспыхивали серебром.
Мама ведьмински улыбнулась, изогнула бровь, медленно перебрала в воздухе пальцами, а затем сжала их в кулак.
Мой главный обидчик согнулся и захрипел.
Экзекуция прервалась через несколько секунд.