Судя по всему, она давно нормально не ела. Видно же все. Что-то гложет, но, надеюсь, расскажет мне еще. Не хочу пока давить и лезть.
– Значит, хочешь узнать, где сохранились императоры? – Я глянул сквозь стенки бокала и сыто откинулся на стуле.
– С чего-то ведь рассказ надо начинать? – Ленка строго посмотрела на меня.
Да… Твердости в ней прибавилось. Это уже не та девчушка, которую я помню, а уверенная леди.
– Только у меня есть одно условие.
Сестра вопросительно подняла правую бровь. Красиво вышло.
– Ты отключишь запись происходящего и настроишь свой УНИК, чтобы не вопил, если ему что-то не понравится в твоем состоянии.
– Я не понимаю, – сказала сестра и тут же испуганно схватилась за мою руку.
А как не испугаться, когда из-за стола вдруг перенеслась на высокую заснеженную гору у обрыва, а волосы и платье треплет сильный ветер? Дав ей пару секунд, я вернул нас обратно за стол. Понятно, что это было не настоящее перемещение, а мой… как же его назвать-то? Всечувственная реальность, переданная посредством специального конструкта… Не, фигня получается.
– Ой!
– Ну что там УНИК, ругается? – лениво спросил я, продолжая смотреть сквозь бокал, который так и не поставил на стол.
Сестра задумчиво постукивала пальцем по столу. Испуг у нее быстро прошел, что очень хорошо.
– Не особо, но отметил отклонения. С твоего позволения я все же оставлю его включенным, и медбраслет тоже, чтобы записать характеристики изменений. Прости, но я врач, и для меня это очень важно. Но запрещу поднимать тревогу. Это ведь не опасно?
– Пока никто не жаловался. А что с… СУНИКом? Без имени, да?
– Без имени. – Сестра посмотрела вверх: – СУНИК?
– Да, Елена Васильевна?
– Ты можешь отключить внутреннюю запись?
– Если я это сделаю, а с вами что-то случится, Николай Иванович меня просто убьет. – Ровный мужской голос с потугами к шуткам снова меня начал раздражать. – Но вы же знаете, что запись не ведется в спальне и в ванной.
– Туда мы, пожалуй, не пойдем… – Ленка посмотрела в огород через открытую дверь и о чем-то задумалась.
А мое раздражение снова закрутило в голове эксцентрик. Тук-тук… Влево-вправо… Звон в голове… Легкий-легкий, тише комариного…
– Эй! Салага! – хрипнул я. И у меня задергалось правое веко.
– Я, тащначгосбез!
– Отставить запись!
– Так точно!
– А что надо будет сказать, если спросят?
– Э-э-э… Что? – испуганно.
– Учись, салага! «Никак нет! Не могу знать! Не в моей компетенции! Не знаю!» Понял?!
– Так точно, тащначгосбез!
«Пиу-у-у-у!» – лопнула струна в ухе, и эксцентрик остановился.
Сестра недоуменно потерла лоб: