Сам Мэтью в дела баронства не лез, денег из баронской казны не брал, живя на жалование королевского гвардейца и проценты от вклада, оставшегося от родителей. Денег ему хватало, он не играл в азартные игры — просто не интересно было, у него не было дорогостоящего хобби. Но это в рамках его карманного баронства, где один замок, три деревни. Герцогство так не оставишь. Моментально растащат по кускам. И почему именно сейчас. Дядя еще вполне бодр и разумен. Зачем передавать титул и власть. Ну, объяснил бы, что видит его в качестве наследника, поднатаскал бы пока на дела. Зачем вот так, сразу в воду? Так плавать учат.
— Почему, дядя? — Мэт уже не паясничал. Он действительно хотел знать — К чему такая спешка?
— Я смертельно болен, мой мальчик. — Неожиданно серьезно ответил Герцог Силецкий — Врачи дают не больше года. И я не хочу, что бы после моей началась грызня между непонятно откуда появившимися родственниками. А ты… Ну что, какого воспитали, такого воспитали. Ты справишься, Мэт, я уверен.
— Я постараюсь, дядя. — И Мэт покорно склонил голову — Тебе не будет за меня стыдно.
— Кристофер уже подписал указ о передачи титула и твое вступление в права. На следующей неделе будет публикация в Королевском вестнике. — старый лорд грустно улыбнулся — Но на твоем месте я бы попросил указ пока не публиковать. Пока ты не выйдешь в отставку и не примешь дела. Что бы тебе не помешали.
— Я понял, дядя — Мэтью уже прикидывал, под каким поводом выйти в отставку, не сильно афишируя истинные причины — Будем думать.
— То есть кандидатура невесты тебя не интересует? — лукаво усмехнулась тетя — Совсем-совсем все равно?
— Тетушка, по сравнению с герцогством это совсем мелкая проблема — грустно улыбнулся Мэт. — Аристократы такого уровня редко женятся по любви…
— Ладно, на, почитаешь на досуге, это на нее досье — Тетя протянула ему тоненькую папочку — Герцогиня, правда из Свободных Майоратов, других свободных герцогинь или хотя бы графинь подходящего возраста в наличии нет. Или слишком старые, или слишком молодые.
Папку Мэт открыл скорее машинально, чем осознано. Первый же лист был портретом. На нем была смутно знакомая девушка. Подпись под портретом гласила «Ее сиятельство Герцогиня Элис эр Триниди Трариссийская, Свободный Майорат Триниди». И новоявленный герцог зашелся хохотом. Неприличным, переходящим в ржание, под недоуменные взгляды присутствующих.
— Уважаемая тетушка! Многоуважаемый дядюшка! — торжественно произнёс Мэтью, закончив смеяться. — Я вас поздравляю! Наследника титула у меня не будет! Никогда! Я знаком с этой девушкой! ЛИЧНО знаком! Вы — заочно. Помните мои белые парадные штаны, ставшие на филейной части коричневыми? Седельные сумки, на одной из которых появился портрет милого котика, на второй забавного зайчика? Обломок ржавой сабли со стандартной рукоятью, аккуратно заменивший мою саблю, которым я салютовал на параде в честь окончания училища? Так вот, это еще не все, что сотворили ее шаловливые ручки. Поверьте, список ее претензий ко мне еще длинней. Мы поубиваем друг друга в течении первой же недели совместной жизни. Знакомьтесь — Рыжая Лиса, выпускница Рошалийского Пансионата Благородных Девиц. Кстати, а она знает, за кого выходит замуж?