— Ты, — ствол указал на пулеметчика, — медленно и аккуратно свяжи лапки своему корешу. Медленно, я сказал.
Боец послушно стянул запястья Кабану, тот заскрипел зубами, но смолчал.
— Вот и умница. Только вот зачем нам два пленных, одного вполне достаточно. — Сухой щелчок, на лбу пулемётчика расцвело алое рваное пятно, амбал свалился за борт как подкошенный. — Зена, тут у них два пленника.
Красотка подошла к машине, со злостью оттирая бурое пятно на блузке, — такую вещь заляпал, урод. Что тут у тебя?
Боец хмыкнул:
— Да муры, по ходу, двух новичков прихватили. Свежий кластер недалеко. Видок у них конечно не очень.
— Думаешь оба зомбанутся?
— Похоже на то!
Водила подал голос:
— Ребят, мы тут вообще ни при делах. Руки освободите, я уже пальцев не чую.
— Умолкни уже. И вообще чтоб лишнего звука не слышал. А то этим компанию составите! — он кивнул на мертвецов.
- Калач, угомонись. Нельзя новичков обижать, примета плохая. Муры, вон, не верят, и видишь, чем закончилось для них?!
— Да я ж так, для порядка.
— Всё, кончай болтать, дуй за руль. Молчун, приглядишь за этими? — верзила в ответ лишь кивнул, ловким прыжком забрался в кузов.
Небо совсем почернело, а проклятый грузовичок и не думал останавливаться. Антон выдохнул, разжал стиснутые зубы — жуткая боль, немного отступившая после той бодяги, медленно возвращалась. Пока терпимо, а вот стянутые мёртвой хваткой ладони совсем заледенели, он уже не чувствует пальцев. Всю долгую дорогу в кузове царило молчание, лишь Зена с Калачом в кабине о чем-то тихо спорили, но разобрать слов из-за тарахтящего движка и скрипа железяк было невозможно. Арбалетчик же, который охранял теперь уже трёх связанных, не проронил ни слова, он вообще почти все время просидел в одной позе, лишь в самом начале провёл над пленниками какой-то пикающей штуковиной, похожей на пульт-переросток от телевизора. Скорее всего, искал «жучков», но раз больше никаких действий не последовало — все чисто. Водила теперь лежал рядом с Антоном, а Кабана определили к левому борту. Водила без остановки скрипел зубами, стонал, Антон не раз замечал косые взгляды арбалетчика на бедолагу. Тот явно о чем-то догадывался, а ещё не давала покоя та фраза, что «новички могут зомбануться». Антон уже перестал чему-нибудь удивляться, в этом чокнутом месте похоже возможно всё. Тут поди и драконы с эльфами где-нибудь гасятся.
Водила вдруг дернулся, задрожал, глаза распахнулись, блеклые, мутные, из глотки вырвалось хриплое урчание. Мужик потянулся ртом к Антону, тот дернулся, отодвигаясь, но уперся в борт. Ещё успел подумать, что водила решил поцеловать, педик небритый, а тот с сочным чавканьем вгрызся в щеку. Арбалетчик рванулся следом, короткий замах, и в висок шофера с хрустом вонзился клинок. Антон заорал в голос, не столько от боли, сколь от ужаса, на потрепанных грязных джинсах спереди проступило тёмное пятно.