Старик налил ещё, протянул руку чокнуться, но Атеист покачал головой.
— А потом… потом была серьёзная атака стронгов. Гарнизон почти весь перебили, из моей научной группы осталось лишь двое в живых — я и профессор Алеганс. Но он вскоре стал зараженным, а вот мне… мне повезло…
Из приоткрытого окна донесся звук двигателя, еле слышный вначале, он все нарастал. Атеист вскочил, руки цапнули автомат.
— Успокойтесь, молодой человек — старик помахал ладонью, приглашая сесть, — это Ганс, мой помощник. И судя по спешке, у него важные вести.
Гулко хлопнула дверь, по коридору словно пронёсся вихрь, даже ковёр не заглушил топота. В кухню влетел долговязый лохматый парень в затасканной джинсовке и защитного цвета штанах. Застыл на пороге, с удивлением уставившись на Атеиста, тот хоть и сел за стол, но автомат по-прежнему в руках.
— Ганс, это наш гость. Да-да, тот самый Атеист. А вы, молодой человек все-таки уберите оружие.
Атеист неспешно положил автомат на стол, обвел взглядом всех присутствующих, повисшую тишину прервал его уверенный голос:
— Может наконец расскажете, что за игру затеяли? Даже вон пернатого в помощь отправили, чтоб он меня прямиком сюда привёл. Кстати, Ворон, твоя душещипательная история о несчастной любви… ммм… в следующий раз придумай что-нибудь убедительное. А то я правда чуть не заплакал. От того, какой актерский талант пропадает.
Доктор Кан хмыкнул:
— И тем не менее вы здесь. Не страшно было сюда идти?
— Ворон как-то обронил перо. Вот с его помощью я и заглянул в прошлое пернатого. Я знаю, что необходим для какого-то важного дела, значит — нужен вам живым.
Старик медленно поднялся из-за стола, не говоря ни слова вышел из кухни, минут пять его не было, наконец появился на пороге с пухлой папкой в руках.
— Наша лаборатория занималась сразу двумя проектами, но они оба взаимосвязаны: капсулирование разума и создание бессознательного человеческого организма, или проще говоря — «болванки». В чем суть наших разработок? — старик устало опустился на стул, продвинул папку по столу к Атеисту. — Согласно параграфу 4/6 подвергшийся заражению военнослужащий должен быть немедленно изолирован и в течение трёх часов — уничтожен. А если это важный офицерский чин? В таком случае его отправляют в аппарат капсулирования, где сознание, ну грубо говоря, кодируется в цифровой файл. В течение получаса создаётся «болванка», причём абсолютный двойник исходного тела, если конечно пациент перед капсулированием не попросит убрать живот, изменить форму носа или вообще сменить пол. Капсула с файлом заносится во вновь созданного офицера, и тот продолжает жить, абсолютно не теряя ничего из памяти.