— Грава! Это я — Атеист!
Несколько долгих секунд молчания, и наконец раздался знакомый голос:
— А это кто с тобой?!
— Это… Монах и Домкрат, они в курсе, за чем мы идём.
— Откуда?
— Монах тоже сенс…
Снова молчание.
— Ты им веришь?
Атеист пробурчал:
— Это конечно глупо, но… верю.
— Хорошо, сейчас спущусь.
Через полминуты Грава вышла, шумно отплевываясь, и вытирая перепачканные сажей руки. Исподлобья зыркнув на Монаха, девушка просеменила к машине и ловко запрыгнула в кузов. Хлопнула дверца, и грузовик, обогнув разоренный поселок, пополз на северо-восток.
— Что-нибудь видела интересного?
— Внешников не видать, только зараженные. Штук пятнадцать пустышей и пару лотерейщиков почесали к Станции.
— Ясно. Это нам только на руку.
Грава покосилась на парня, тот, как цапля, стоит на одной ноге, навалившись грудью на кабину.
— Как ты?
— Терпимо. Сама как? Устала?
— Немножко. Далеко ещё?
— Километров двадцать. Скоро всё закончится…
Домкрат выжимает из машины всё что можно, грузовик несется, прыгает на кочках как сайгак. Атеист с тревогой прислушивается к равномерному тарахтению двигателя, машина-то явно не новая. Кишки отбило напрочь, парень не выдержал и сполз в кузов. Грава с тревогой покосилась:
— Плохо?
— Нормально. Ноги… нога устала. А что это за мешок в углу?
— А ты у меня спрашиваешь?
— Хм… ну да. Щас глянем…
Атеист дотянулся, похлопал ладонью, в мешке явно что-то твёрдое. Развязал намертво завязанный узел, заблестело, Атеист с удивлением вытянул из мешка горсть золотых украшений.
— Это что за хрень?! Да тут целый мешок этих побрякушек. Монах! Монах!
Распахнулась правая дверца, Монах встал на подножку и заглянул в кузов.
— Что стряслось?
— Откуда это?
Монах усмехнулся:
— Это Домкрат у внешников отжал.
Ловко перескочив в кузов, Монах продолжил:
— С собой этот мешок хочет забрать, в иной мир. Говорит, если там цивилизация, то с золотом проще устроиться. Золото — оно везде золото. Кстати, за твою голову поболее этого мешка дают. Слышал?
— Слышал. Вот только с чего такая честь.
— Ну насколько я знаю ты там ненароком какого-то важного сынка укокошил. Он за тобой на броневике гнался и то ли разбился, то ли потонул…
— Кажется понял о чем речь… Что это там!
Монах приподнялся над кабиной и выругался в голос:
— Вспомни дерьмо! Домкрат, левее бери, они наперерез идут!
Грузовик послушно повернул влево, с трудом ворочая колесами в хлюпающей жиже. Атеист приподнялся над бортом, и тут засвистели первые пули. Один бронетранспортёр и три армейских тентованных грузовика… Бронетранспортёр вырвался далеко вперёд, до него метров двести, и метров пятьсот до оставшихся машин. Атеист обреченно следил как стальная махина надвигается, даже не стреляют, сволочи, живьем хотят взять. Монах же снова перебрался в кабину, грузовик заскрипел тормозами и встал как вкопанный. Монах выскочил, сжимая в руках РПГ, припал на одно колено… Внешники только сейчас сообразили, какую сделали ошибку, подобравшись так близко. Громыхнуло, дымный искрящийся след прочертил полёт гранаты. Грохнуло намного сильнее, БТР дернулся вбок, словно в бок ударили гигантской кувалдой, сквозь развороченный борт повалил густой чёрный дым. Монах поднялся, довольно оскалившись, прыгнул в кабину. Рыкнув движком, грузовик покатил дальше. После гибели бронетранспортера внешники умерили прыть, но преследовать не перестали, плелись позади, не выпуская из виду. То ли дожидаются удачного момента, то ли ждут подмогу. Гадать некогда, до лаборатории осталось километров десять…