– С этими картинками что-то не так, – шипела Мисс, и в такие минуты я чувствовал, что она способна за одно мгновение уничтожить иллюзии, связанные с работой, которая готовилась в течение двух месяцев. – Нужны просто дети. Поменьше студийной атмосферы! Она превращает их в уродов! А они и без того не так уж хороши. Пусть снимки делают на детской площадке, и не давайте вмешиваться родителям, от них одни проблемы.
Кроме наших постоянных моделей, в агентстве значились еще несколько категорий женщин – целый штат из двух сотен девушек, не востребованных для основных съемок, сто низкооплачиваемых девушек и пятьдесят женщин, которые носили одежду больше двенадцатого размера. Мы также время от времени приглашали на съемки так называемых платиновых моделей, когда возникала необходимость рекламировать товары для пожилых дам.
Всем вышеперечисленным категориям были присвоены твердые наименования: А-моделями назывались невостребованные, Б-моделями – низкооплачиваемые, Д-моделями – носившие одежду больше двенадцатого размера. Использовались все А, Б, Д на съемках, как правило, лишь в тех случаях, когда предполагалось представлять одежду для массового покупателя или тех, кого называли среднестатистическими американцами. Бывали случаи, когда приглашались и модели, страдающие избыточным весом, особенно они бывали востребованы в рекламе товаров для похудания. Совсем редкую группу моделей составляли «ширококостные» или мужеподобные дамочки.
Многие «платиновые» модели выглядели очень даже привлекательно. Они были супермоделями в прошлом, в то время, когда нынешние юные топ-миллионерши еще только появились на свет. Их карьера закончилась очень давно, и теперь они с радостью принимали любое приглашение на съемки. Удивительно, что, несмотря на зрелый возраст, многие из этих женщин сохранили какую-то кукольную молодость, поддерживаемую как дорогостоящими средствами по уходу, так и вниманием поклонников.
Следующий день я снова провел вместе с Роттвейлер, все больше и больше втягиваясь в свою новую роль ее «альтер эго» и эксклюзивного мальчика на побегушках. Хотя поначалу мне не слишком нравилось, со временем я стал находить это забавным. С софы мне было предложено пересесть за мой личный стол «охранника кабинета госпожи Роттвейлер», и с этого момента я начал делать то, что подсказывали мне моя интуиция и способность ориентироваться в ситуации.
Воспоминания о первом месяце работы в офисе Роттвейлер все еще очень живы. Я отлично помню, что многое тогда повергало в шок мою непривычную к разного рода неожиданностям наивную душу. За день я успевал повидать столько, сколько не увидел бы в кино и за неделю, – фантастические интриги, заговоры и тайны, достойные детективных сериалов и мыльных опер.