– Ты что, не знаешь, кто я? – Лицо Блума стало красным от ярости, на шее набухли вены. – Я – Кенни Блум!
– Я не знаю!
Возможно, несчастный говорил правду и действительно понятия не имел, кто такой Кенни Блум, но это привело Блума в неистовство. Дело бы дошло до серьезной драки и кровопролития, если бы не вмешался Пьер. Он поднял руки вверх и встал между противниками.
– Все, все! Ссора окончена! Все закончено!
Если бы Шарль де Голль вовремя вышел с подобным жестом, то, возможно, Гитлер и повернул бы войска в другую сторону от границ Франции.
Кенни поостыл и опустил клюшку.
– О'кей. Друзья, прошу вас, расходитесь и продолжайте веселиться! Вечеринка продолжается! У нас впереди еще много интересного! Прошу вас, не отвлекайтесь на это недоразумение! Давайте выпьем, и включите погромче музыку!
Толпа начала рассасываться. Постепенно свидетели безобразной сцены занялись своими делами. Кенни все не мог успокоиться и помахивал клюшкой в сторону журналиста. Но уже не стоило опасаться, что он его ударит.
– Кенни, Кенни, Кенни… не кипятись! – Пьер дотронулся рукой до плеча Блума.
– Этот мерзавец меня фотографировал!
– Я не знал! Простите! Я не буду это никому показывать! Обещаю!
– Только попробуй! Я тебе так надеру задницу, что забудешь, как держать фотоаппарат!
– Кенни, Кенни, все в порядке… никто не будет ничего печатать… – Пьер продолжал успокаивать, словно ему пришлось иметь дело с разъяренной гориллой.
– Он что, не может найти себе другое занятие?
– Я ничего не делал! Только хотел сфотографировать несколько знаменитостей!
– Луис, отдай мне пленку, потом я разрешу тебе сделать несколько снимков.
Журналист протянул ему камеру, и Кенни, наконец, успокоился.
– Зачем ты поднял переполох? – тихо обратился Пьер к Блуму.
– Черт, Пьер! Ты же знаешь, я этого не люблю. Это слишком серьезно. Проклятый папарацци снимал меня голым с девками, когда одна из них щупала мой член!
– Он новенький, – возразил Пьер с улыбкой. – Ты должен его простить.
Кенни уже пришел в себя.
– Приличия тут ни при чем! – ответил он. – Я женатый человек.
Пьер кивнул и позволил журналисту сфотографировать их вместе с Блумом.
– Ладно, все, хватит, Кенни, иди развлекайся. – Пьер отпустил друга после того, как убрался незадачливый фотограф. Когда мы остались одни, он тихо рассмеялся: – Он немного чудак, правда?
– Еще какой! У него странная манера игры в гольф!
Пьер похлопал меня по спине:
– Гольф? Ну, я так не думаю… Хотя… пойдем лучше выпьем.
Он взял бутылку шампанского и два бокала и уселся за стол на террасе, откуда открывался вид на окутанные туманом окрестности.