— Есть? Похожа? — спросила она, покосившись на альбом.
— Похожа… Штатские? — спросил Юрка Лютиков, имея в виду джинсы.
— Жапан, — ответила Маржалета.
— Нипон, дурочка, — сказала Лялька, и обе засмеялись.
Полунамеки, полупрозрачная блузка — все это волновало, создавало дружеский интим. Лялька улыбнулась Алене, приглашая ее к участию в этом интиме.
— Примерь, может, тебе подойдут.
— Тебе хорошо.
— Вот здесь, в бедрах, не очень. — Она похлопала себя по бедрам. — Ты здесь поуже.
Лялька расстегнула пуговицу, начала расстегивать молнию, увидев испуганное, округлившееся лицо Юрки Лютикова, притворно застыдилась, закрыла живот руками.
— Ты здесь еще? Я же сказала, сюда нельзя.
Юрка Лютиков смущенно отвернулся, вышел в коридор.
— Я не здесь, я — там, — сказал он изменившимся, сразу погрубевшим голосом.
— Юрочка, посиди на кухне, мы сейчас, — крикнула Лялька. — Поставь воду для кофе.
— Ладно, — донеслось из другого конца коридора.
Девочки засмеялись. Алена засмеялась тоже, но ей пришлось сделать над собой усилие. Она пришла совсем с другим настроением. Она не хотела примерять джинсы, хотя о таких, белых, мечтала.
— Я не хочу сейчас. Не надо. Марь-Яна, наверное, завтра спросит, куда мы так бежали?
— Чего ты? — сказала Маржалета, не услышав про Марь-Яну. — Он сюда не войдет. Я постою в коридоре.
Присутствие во время примерки, переодевания где-то рядом мальчишки, который мог в любую минуту возникнуть в коридоре напротив стеклянных дверей, делало обычное девчоночье занятие увлекательно опасным. Лялька стягивала штаны, пугаясь каждого шороха, а когда на кухне упала, тонко звякнув, крышечка от кофейника, Лялька присела, закрываясь, и они вместе с Маржалетой радостно взвизгнули. И захихикали, не замечая того, что обычно готовая по любому поводу «беситься» Алена не разделяет их восторга. Она взяла джинсы и, не желая, как Лялька, медленно пугаться, торопливо их натянула, застегнула.
— Как влитые, — сказала Маржалета.
— Чьи? — спросила Алена.
Лялька развела руками, искоса при этом поглядывая в зеркало, чтобы видеть, как взлетают рукава блузки.
— Ничьи.
— Нет, правда?
— Витя, студент, продает.
— Это… какой?
— Сегодня придет, познакомишься. Пойду посмотрю, как там дела у Юрочки.
Маржалета, присев на корточки и вертя Алену за бедра, как портниха, молча любовалась, восхищенно выгибая выщипанные черные ниточки бровей, восторженно округляя свои выпуклые глаза с иссиня-черными, кое-где склеенными и от того редкими ресницами.
— Сколько они стоят? — спросила Алена.
— Сто двадцать рэ.
— Ого!
Алена тут же сделала попытку снять джинсы, но Маржалета не дала.