Пока Джонс бубнил, черные металлические щипцы появились в клетке, чтобы забрать животное.
Как только рука схватило существо, оно дернулось, словно жук, в которого ткнули палкой. Оно все еще оставалось в полускрюченном состоянии, без движения, пока рука не приблизилась к стенке емкости. Почуяв каким-то образом, что он будет снова заточен со своими собратьями, лицехват неистово задергался. Его ножки с коготками вцепились в щипцы, оставляя на руке серебряные отметины. Существо задергалось сильнее, начало извиваться, и тогда техник усилил захват.
Это было роковой ошибкой.
Под усилием захвата, одна из ног оторвалась, испустив фонтан желто-зеленой крови, которая пенилась и шипела, разъедая металл. Рука дернулась, все еще направляясь к емкости, и накренилась. Техник потерял контроль, и рука ударилась о стекло, оставив на ней трещину. Щипцы раскрылись, бесцеремонно уронив извивающееся животное на пол.
В ту же минуту Кортез и Рибар вскинули оружие, как и охранники в конце зала.
Одновременно с этим взвыла сирена, и пространство заполнилось мигающим желтым светом прожекторов.
– Всё в порядке, – объявил Джонс, подняв руки и продвигаясь между морпехами и окнами. – У нас существуют предохранительные меры. Всё в порядке. Работая с животными, мы должны быть готовы к форс-мажорным обстоятельствам. Лаборатория закрыта. Мы это всё уже проходили. Всё хорошо.
– Посмотрите, генерал! – Кортез показал на емкость, несколько лицехватов в которой подплыли к трещине. Один за другим, они беспомощно бились о слабое стекло.
– Всё в порядке, – прохрипел Джонс.
Но ситуация явно вышла из-под контроля. Сердце Амотц стучало через раз – сначала в ушах, а затем в животе, как будто пытаясь выскочить наружу.
Все больше лицехватов присоединялись к штурму. Все больше и больше предположительно покорных, предположительно недееспособных пришельцев билось о стекло, испещренное тонкими паутинками изломов, пока…
Емкость разбилась вдребезги, накрыв все содержимое лаборатории сокрушительным водопадом. Сотни лицехватов барахтались в воде, отряхиваясь по-собачьи, их дыхательные клапаны расширялись и сжимались, пытаясь вытолкнуть капли физраствора.
Их были сотни. Сотни. Липкая кожа и узловатые суставы хотели одного: плодиться, плодиться, плодиться.
– Всё в полном порядке, – по-прежнему настаивал Джонс, хватая Кортеза за запястье и пытаясь увести руку морпеха от оружия. – Они закрыты, и помните: все они стерилизованы, они безвре…
Волна лицехватов ринулась вперед, почувствовав тепло человеческих тел. Их выжженные репродуктивные органы стучали по стеклу, оставляя на нем следы всевозможных жидкостей. Их ногти скрежетали о стекло и друг друга, словно крысиные лапки. Тварей становилось все больше и больше, они карабкались друг на друга, торопясь добраться до людей.