Наконец, генерал подбежала к последнему повороту, за которым был зал лаборатории и стыковочный отсек.
– Почти добрались, – ее энтузиазм иссяк, и она резко затормозила.
В дальнем углу коридора из потолка, словно титановые джунгли, торчали провода и трубы обшивки. Они раскачивались вперед и назад под движениями десятков лицехватов, скачущих по неровным обрубкам. Из нескольких труб тек конденсат, образовав внизу бассейн, который мгновенно покрывался туманом из-за перепада температур. Большинство тварей были стерилизованы, но несколько способных к размножению ловко скользили вверх и вниз по лианам, перешагивая через своих собратьев и используя их как опору для передвижения.
Они были словно живая стена, во всю ширину коридора.
«Они знают! Каким-то образом паразиты понимают, что это наш путь к свободе».
– Дэниел, помни, что я тебе сказала. Не смотреть!
Амотц попыталась вспомнить тот момент, когда они только прибыли на базу. Она тогда мельком взглянула на план станции. Были ли там другие пути, ведущие к отсеку? Были ли?
«Возможно. Кажется, да, был один. Придется сделать большой крюк, но…»
Был ли у нее другой выход?
Она повернулась на каблуках, и ее ботинки заскрипели по решетке. Амотц снова выглянула за угол… и ахнула.
– Что происходит? – спросил Дэниел.
Коридор кишел лицехватами. Триста шестьдесят градусов извивающихся бледных тварей надвигались на нее стеной. Гигантская глотка, готовая сожрать.
Их так много.
Слишком много.
– Малыш, доверься мне. Пожалуйста.
Он кивнул, выглянув из-за ее спины.
Амотц снова повернулась, готовая прорываться сквозь джунгли с лицехватами.
Занавес из тварей зашевелился, охваченный всеобщей дрожью возбуждения. Один из оплодотворителей стал раскачиваться взад-вперед, уцепившись за гибкую трубу, пока она не выбросила лицехвата вперед, подобно камню из рогатки.
Генерал выстрелила одновременно с криком, вырвавшимся сквозь ее стиснутые зубы, и гаденыш взлетел в воздух. Продолжая вести огонь и не замедляя бега, Амотц пробивала в занавесе из тварей брешь за брешью.
Когда обойма опустела, с потолка обрушилась смесь кислоты и обломков кабелей, проедая пол и создавая опасную трещину. Из тел поверженных тварей, которые все еще цеплялись к потолку, сочилась кровь, разъедая пол еще сильнее. Дыра увеличилась с двух с половиной до трех метров.
«Будет больно…»
Бросив винтовку, Амотц сдернула Дэниела со спины, обвила его руки вокруг своей шеи так, чтобы она смогла прижать ребенка к груди, и снова побежала. Еще несколько шагов, и она либо перепрыгнет, либо умрет.
«Три… два… один».