Ее ботинок заскользил по влажному полу, снизив скорость и ослабив инерцию, с которой она должна была перепрыгнуть зияющую дыру. Спину в районе позвоночника обдало кислотой, прожигающей плоть так же, как лихорадочная паника прожигала генерала изнутри.
В последнюю секунду Амотц с силой подкинула Дэниела, толкая его на другую сторону. Край расплавившегося пола больно ударил ее в диафрагму. Остатки кислоты, оставшейся на металле, прожигали живот, но она ухватилась пальцами за решетку в полу и, подтянувшись, выбралась на ровную поверхность.
Сознание заполнилось туманом, тело – болью. Кожа горела, и все, чего она хотела – остаться здесь. Отдышаться. Все закончилось. Шоковое состояние пыталось овладеть ею, а все тело кричало от боли. Она закрыла глаза. Потом почувствовала руки на своих плечах и шее. Маленькие и большие руки.
Крики: «Быстрее, быстрее, они здесь!»
Это были Рибар и пилот корабля.
– Давайте, поднимайтесь! – требовал Рибар с сыном на руках. – Они приближаются!
Амотц казалось, что все, на что она сейчас способна, это ползти. Теперь, когда ребенок в безопасности, все, через что она прошла, того стоило. Они могли оставить ее здесь, и она бы…
Рибар хлестал ее по лицу, по свежим шрамам от кислотных ожогов.
– Генерал! Моя работа заключается в том, чтобы вы были живы, и я не отступлю!
Еще толчок.
«Ты сможешь. Ты же генерал Колониальных морских пехотинцев США. Ты сможешь поднять свою задницу и остаться в живых».
Она протянула руку пилоту, с трудом поднимаясь на ноги, которые отказывались слушаться. Кислота прожгла суставы с тыльной стороны коленей.
Рибар подставил плечо, помогая ее тащить.
А топот ног лицехватов все приближался, становился все громче, казалось, заглушая вой сирен.
Дверь отсека открылась как раз в тот момент, когда первый Чужой попытался перепрыгнуть через дыру. И вот он уже на другой стороне. За ним последовали другие лицехваты – пять, десять, двадцать.
Амотц дергала ногами, пытаясь помочь и идти быстрее.
Дэниел заскочил первым, потом Рибар и, наконец, пилот. Морпех начал закрывать двери, когда ноги генерала все еще были снаружи. Если она не успеет их убрать, то дверь заклинит, и лицехваты смогут пробраться внутрь.
У Амотц вертелся на языке приказ оставить ее здесь.
«Бегите, бегите! Я все равно уже труп, но вы не должны умирать! Рибар уже сделал все, что мог. Его миссия завершена».
Лицехват схватил ее за ботинок. Ревущая толпа добралась до нее. Она услышала сухой треск служебного пистолета Рибара, а затем увидела дырку в своей ноге. Уже не важно – одним куском плоти больше, одним меньше.