Кто — то, встретившись в лесу с Нелюдимом, небритым, обросшим чудовищем с горящими зелеными глазами, сгоряча назвал его Хозяином леса. Только он сам и его жена, видать, уже умерли по какой — то причине, оставив после себя сына, который занял место лесного пугала, то есть своего отца. Давненько наши, деревенские, не встречали их ни в лесу, ни на местных фермерских рынках. Прошло одно — два поколения. Старших по возрасту стало меньше: одни уехали из деревни, иные поумирали. А молодежь всей правды не знает. Легенды так и рождаются. Но я хочу вот что тебе сказать. Когда человек уже не в первом поколении сливается с жизнью природы, проникает в ее тайны в процессе ежедневного общения с ней, когда его здоровье зависит от знания законов леса с аномальными явлениями, я думаю, его можно с полной уверенностью назвать Хозяином леса или Лесным Духом.
— Так что же, колдун не понимает, простой это человек или Дух леса? — спросил Даниил.
— Да он ведь тоже не Господь Бог, колдун — то. Может и не понимает, но невесту твою как — то обнаружил у него в гостях. Этак не каждый сможет. Надо ведь еще суметь и отобрать ее у него. Если Хозяин леса размерами в своего отца, вообще опасно с ним связываться.
— Так старику не справиться с ним, — встревожился Даниил.
— На то он и колдун, чтобы своими чарами одолеть физическое превосходство противника, — ответил собеседник.
За разговорами и за распиванием чая не заметили, как прошло четыре часа. Один только Даниил нервничал и переживал. Решил, что не уедет отсюда, пока не найдет Веред, если колдун не приведет ее.
— Много часов, наверно, идти вглубь леса? — спросил он.
— Да кому как, — ответили ему. — Если местность хорошо знаешь, то не больше двух часов.
Один из мужчин достал из кармана спичечный коробок и шариковую ручку из пиджака. Он начертил что — то на коробке.
— Вот смотри, — показал он Даниилу. — Лес не в виде круглого шара. На востоке он вообще сужается до узкой полосы. А дом колдуна и находится на самом узком месте. Отсюда до густого леса недалеко, он не в центре, а немного ближе к дому цыгана. И с этой стороны люди не ходят в лес совсем, боятся. Кроме колдуна, конечно. Нелюдим хорошо знал местность и повадки людей, вот и построил себе дом недалеко от края леса.
На улице раздался шум. Дверь открылась, и цыган завел в дом Веред, держа ее повыше локтя. Даниил бросился к ней.
— Веред, дорогая, я здесь, я приехал за тобой.
Веред смотрела на него несколько минут отчужденно, и вдруг узнала его. Она подошла к нему и медленно, с усилием, подняв непослушные руки, обхватила его за шею. Даниил подвел ее к деревянной скамье и усадил к себе на колени. Ее движения были замедленными, как во сне. Вещи на ней были чистые, но чужие, по стилю напоминавшие деревенскую одежду. На ней было черное пальто с роскошным воротником из меха рыжей лисы; красивое платье крупными красными маками на черно-зеленом поле, выглядывавшее в распахе полы пальто; сапоги из мягкой черной кожи и белый, пушистый, теплый вязаный платок на голове. Мелкие черные кудряшки, выбившиеся из платка, и кудрявый пух платка создавали воздушный ореол вокруг ее лица, придавая его чертам нежность. В этой, непривычной для нее одежде, она смотрелась намного женственнее и интереснее, чем в скучном сером свитере и джинсах. От нее пахло каким — то болотом. Веред уткнулась лицом в шею Даниила. У него чуть слезы не выступили от счастья. Он сказал, что должен немедленно выехать до ближайшей вышки сотовой связи, чтобы сообщить матери Веред, что дочь жива.