Следуя своему плану, детектив стала приглашать Даниила на беседы чаще. И с каждым разом Браун дразнила его почти открыто, развивая мысль о том, что если бы она была на месте жертв отравителя, то она бы этому цыпленку просто свернула шею. Недоразвитый размазня специально выбирает слабеньких женщин. Уж она — то дала бы здоровенного пинка под зад этой «девочке».
— Тем более, при моей профессиональной внимательности я бы не дала отравителю возможности вылить яд в мой бокал, — покровительственно сообщила она фотографу. — Хотя вряд ли этот слабачок рискнул бы связаться с женщиной — полицейским, — духу не хватит: трусишка понимает, когда его задержат, он получит на полную катушку за покушение на жизнь полицейского.
— Кстати, — продолжала она, по моим наблюдениям, некоторые маньяки входят в доверие к жертве благодаря своей красивой внешности. Ну, вы меня понимаете, — такие куколки с бабским лицом. Я не удивлюсь, если узнаю, что маньяк, которого мы разыскиваем, носит под верхней одеждой кружевное женское белье.
Детектив Браун понимала, что ее поведение незаконно, и что очень скоро Даниил станет ходить на допросы с адвокатом.
Она как можно тише излагала ему свои мысли, чтобы ее коллеги за соседними столами не прислушивались к их разговору. Ее лицо при этом имело безмятежный вид.
Мэйбл не просто упражнялась в остроумии: ей было обидно, что маньяк разъезжал на дорогой машине, обедал в лучших ресторанах Нью — Йорка и, вообще, жил в свое удовольствие. А кто ответит за отнятые им у людей жизни? Кто согреет в старости заботой душу Джессики — бабушки погибшей фотомодели Дэборы?
Мало вероятного, что в ближайшие годы отыщутся улики, которые смогут обличить преступника. Где взять свидетелей преступления, которое совершалось в пустынном доме Азалии? И участниками его было всего два человека. В деле об убийстве Дэборы Кларк тоже не было свидетелей. И еще не известно, не является ли он убийцей собственной матери, которую нашли задушенной в своей квартире.
Кто — то должен был найти способ вывести фотографа на чистую воду. Детектив Браун взяла это обязательство на себя.
Поначалу Даниил спокойно реагировал на издевательские намеки, понимая, что они адресованы лично ему. Но однажды количество оскорблений достигло критического предела. Белки его глаз налились кровью, ненависть и гнев ударили в голову горячим приливом. Ультрамариновая радужка глаз приняла темно — фиолетовый оттенок. В этом состоянии он пробыл около пятнадцати минут.
Браун молча наблюдала за ним, втайне надеясь, что маньяка разобьет инсульт или сердечный приступ. Неплохо был бы вариант, если бы он кинулся на нее в драку. Тогда можно было бы лишить его свободы. Она не предложила ему воды и не проронила ни слова. Но живучий фотограф не умер от удара. Он взял себя в руки и успокоился.