— В чем дело?
— Я, э-э, хотел спросить, есть ли у тебя записи к сегодняшнему немецкому.
— Я учу испанский.
— А-а, — кивнул Джордан. — Ну, тогда все. Увидимся.
И он ушел, оставив нас с Эзрой стоять.
Я взглянула на Эзру. Тот прожигал взглядом удаляющуюся спину Джордана.
— Э, — сказал он через минуту. — Так.
— Мне вроде как нужно преподавать, — произнесла я, хотя кабинет английского был абсолютно пуст.
— Я просто хотел... Ну, о бале выпускников...
— Да, нет, ну и вечер. Дорогие сердцу воспоминания о выпускном классе. Обязательно занесу в альбом.
— Дев, послушай...
Ничего хорошего не начинается со слов «послушай». Нет чтобы сказать: «Послушай, ты только что выиграла двадцать пять тысяч долларов» или «Послушай, ты мне безумно нравишься». Думаю, главный смысл заключается в том, что приходится говорить людям «послушай», потому что ты хочешь сказать им то, чего они не хотят услышать. И я точно не хотела слышать продолжения «послушай» от Эзры, потому что это было бы что-то в духе «надеюсь, мы можем остаться друзьями».
Хотела ли я остаться его другом? Чего я на самом деле хотела, так это зацеловать его. И ударить по руке. А потом снова зацеловать. Не самая идеальная дружба, верно? Такая односторонняя любовь. Я этого не хотела. Но и потерять его я тоже не хотела. Может, я смогу сосредоточиться на ударах в руку, и со временем желание зацеловать его пройдет? Может быть. Но не сегодня.
Я прочистила горло:
— Тебе лучше поторопиться, а то опоздаешь на тренировку. Ты же должен подавать пример, верно? Боевой дух команды... и... все такое.
Я попыталась улыбнуться и ретировалась в кабинет английского.
* * *
На следующий день я стояла в очереди на обед, внимательно оглядывая столовую в поисках Кэса. Мы умудрялись избегать друг друга всю неделю, не знаю, намеренно или нет. И осматриваясь, я даже не могла сказать, надеялась ли увидеть его или наоборот.
Когда поиски окончились ничем, я вздохнула. Девушка впереди меня оглянулась и посмотрела на меня с недоумением.
— Снова Нью-Йорк дели, — сказала я, в качестве объяснения указывая на меню. — В этом месяце они серьезно налегли на пастрому.
— Истинно так, — ответила она и отвернулась, но через мгновение опять развернулась. — Знаешь, у нас общий урок физкультуры.
За весь мраморный хлеб в мире я бы не сказала, что эта девочка занималась на физкультуре вместе со мной. Я попыталась представить ее в спортивной форме, может быть, с завязанной под грудью футболкой, но ничего не вышло.
— Ага, — сказала я и попыталась притвориться, что знаю ее. — Привет. Извини. Как дела?