— Хочешь смузи? — спросил Фостер, когда я притащилась на кухню.
— Фостер, сейчас слишком рано включать блендер.
— Знаешь, на Западном побережье только половина четвертого.
— Ты просыпался в половину четвертого, когда жил на Западном побережье?
— Иногда, — сказал он. — Как по-твоему, если встать пораньше, день будет казаться длиннее?
По-моему, в сутках двадцать четыре часа, и никакое раннее пробуждение этого не изменит.
Не дождавшись от меня ответа, Фостер спросил:
— Ты знаешь, какой сегодня день?
— Пятница?
— Ага. А угадай, что происходит по пятницам?
«Будущие революционеры американской науки» объединяют свою умственную энергию, чтобы сдвинуть машину директора на один дюйм влево? Стоп, нет, это было вчера.
— Не знаю.
Фостер вытаращил глаза:
— Ты не знаешь?
— Что происходит по пятницам, Фостер?
Я начала терять терпение. Потом до меня дошло. Но ни за что на свете нечто настолько нормальное не могло исходить от Фостера. Он не мог иметь в виду...
— Футбол!
Я вылупилась на него. Прошло всего три месяца. Я еще столько о нем не знаю.
— Ты любишь футбол?
— Не знаю. Я никогда не был на настоящей игре.
Это больше похоже на правду.
— Тетя Кэти сказала, что ты возьмешь меня с собой.
У мамы есть привычка назначать меня сопровождающим Фостера без моего ведома. Судя по выражению лица Фостера, мое собственное выдало эти мысли.
— Ты возьмешь меня? — спросил он.
— Конечно, — сказала я. А что еще тут скажешь? Теперь все по-другому.
* * *
В Темпл-Стерлинге футбол не является грандиозным событием, как в некоторых городах в Техасе или даже в других районах Флориды, о которых вы могли слышать, где стадионы на двадцать тысяч мест и в день игры жизнь полностью останавливается. Но тем не менее он, несомненно, очень важен. Преданные футбольные болельщики: родители, братья и сестры, тети и дяди мальчиков из команды. Дети вроде меня, не имеющие отношения к футболу, но все же желающие быть частью чего-то. Мужчины, от служащих банка до семидесятилетнего Фреда из «Автосервиса Фреда», которые в прошлом играли за команду, знали ощущение стадиона в пятницу вечером и ходили туда каждую пятницу, чтобы попытаться вернуть частичку прошлого. Футбол — это нечто общее, как общая религия. Мы все верили в тачдауны и филд голы. Всех нас крестили в лучах прожекторов.
Этим вечером я пробиралась через толпу, таща Фостера на буксире. Он цеплялся за мою футболку, пока мы прокладывали путь к пустым местам в дальнем углу трибуны перед очковой зоной.
— Они выглядят как армия, — пробормотал Фостер, и я проследила за его взглядом на трибуны гостей, море синего и золотого.