— Иди, иди, Софкица, посиди здесь, отдохни. Ничего не бойся, все обойдется.
И, сгорая от нетерпения, тетка вместе с Магдой побежала к сестре.
Софка ничком упала на кровать и, несмотря на свое отчаяние, не могла не почувствовать благодарности, услышав, что тетка, уходя, заперла ее на ключ. Теперь она, по крайней мере, не боялась, что кто-нибудь нарушит ее одиночество.
Хорошо бы запереть и ворота, чтобы Софка не видела в окно то, что ей было больнее всего: родной дом и все, что там происходит. Когда Магда то и дело стала выскакивать из ворот, Софка поняла, что она бегает по родственникам.
Вскоре она заметила, как к дому начала стекаться родня, обрадованная вестью о приезде эфенди Миты и напуганная необычным с его стороны приглашением. Пришли все. Одна из теток, чаще всего Ката, то выходила, но снова возвращалась в дом. Ворота были распахнуты настежь, и скоро дом оказался битком набитым гостями. Но все происходило в полном молчании, таинственное и почти испуганное выражение застыло на лицах родственников. Отец, объявляя о Софкиной свадьбе, наверняка наказал всем, чтоб они и пикнуть об этом никому не смели, чтоб ни один человек ни о чем не дознался до самой свадьбы. Теперь, когда они все знают, они могут отправляться по домам, вытаскивать и приводить в порядок праздничные наряды, чтобы быть готовыми к тому времени, когда их пригласят на торжество. Это больше всего потрясало и убивало Софку. Почему они так поступают с ней, именно с ней, ведь до самого недавнего времени все относились к ней с таким уважением и любовью? А теперь словно она ничто и никогда ничем не была. Самая обыкновенная девушка, просто вещь. И за кого ее выдают? Кто он? Откуда?
Боль, горе, тоска все сильнее и сильнее охватывали ее, время от времени она теряла сознание. Час-другой она лежала в беспамятстве, ни в чем не отдавая себе отчета. Затем медленно и с трудом приходила в себя. Но чем ближе к вечеру, — Софка все еще была одна, — она с ужасом стала замечать — и от этого у нее начинали стучать зубы, — что в бреду ей все чаще является вчерашний, этот так называемый покупатель дома, а на самом деле ее жених. Она уже чувствовала себя в его объятиях, чувствовала прикосновение его губ, дрожавших вчера с таким вожделением, его рук с белыми, короткими, волосатыми пальцами. У нее зашевелились волосы на голове и на лбу выступил холодный пот. Эти видения привели ее в такой безумный ужас, что, поднявшись и силясь бежать, она тяжело застонала:
— О боже, боже!
Но бежать было некуда, и она снова ничком упала на кровать.