— Он все предусмотрел! Он сам решил, какой высоты будут стены. Он сказал: «Я выдаю замуж свою старшую дочь. Я хочу, чтобы ее брачная комната была самой высокой и самой красивой из всех во дворе женщин!»
Странное чувство коварной змеей проникло в горло Сары. Ей хотелось разделить радость Силили, но грудь ее стиснуло, дыхание с трудом вырывалось из ее горла. Она не могла отвести глаз от большой кровати. Силили была права, все было очень красиво. У кровати, сделанной из платана, были широкие ножки, на которых были выточены тонкие фигуры знаков зодиака. На широкой темной спинке, на которой висели две чистые белые бараньи шкуры, красным пятном выделялся силуэт Нинтю.
— Здесь нарисован каждый месяц из четырех времен года, — рассказывала Сил или, проведя пальцем по изображению Рыбы и Овна, созвездия Мюл.Сюхюр.
Указав на маленькую постель в другом углу комнаты, она добавила:
— Эта кровать для меня. Она тоже новая. Я буду спать здесь только, когда ты будешь одна.
Сара старалась не смотреть на нее. Но Силили еще не выразила всего своего счастья. Она щелкнула серебряными замками большого сундука, приподняла его тяжелую деревянную крышку, чтобы показать сложенные в нем шали и ткани.
— Полный сундук, этого тоже хотел твой отец! Смотри, какие красивые ткани! Ракютю из тонкого льна, словно кожа ребенка! А это…
Она открыла кожаный мешочек, в котором лежали застежки, браслеты, деревянные и серебряные гребешки. Силили продолжала суетиться. Ловким жестом она раскидывала вокруг Сары ткани, драпировала их в тоги с совершенными складками оставлявшими по обычаю, левое плечо открытым.
Потом она отступила на шаг, но Сара не дала ей времени полюбоваться своей работой. Она сорвала с себя тогу, бросила ткань на кровать и спросила более дрожащим голосом, чем ей хотелось:
— Ты знаешь, кто это?
— Сара… О ком ты говоришь?
— О нем. О том, кого мой отец выбрал мне в мужья. О том, кто будет лежать со мной в этой большой кровати.
На лбу Силили появились морщины, грудь всколыхнулась от глубокого вздоха. Она подняла брошенную Сарой ткань и стала машинально ее складывать.
— Как я могу это знать? Твой отец не рассказывает служанкам таких вещей.
— Он уже в доме? — всполошилась Сара. — Это-то ты можешь знать.
— По обычаю жених и его отец не приходят в дом будущей жены до первого обеда с гостями. Разве Эжиме не объяснила тебе, пока ты была в красной комнате?
— О! О да! Она научила меня танцевать, стирать белье, ткать разноцветными нитками, тонкими, но крепкими. Она научила меня тому, что должна делать жена, чтобы муж не был голоден. Как и чем кормить его утром и вечером. Что можно говорить и чего нельзя говорить. Она научила меня красить ногти, завязывать шаль на голове, втирать мазь между ягодиц! У меня до сих пор шумит в голове!