Перестав плакать, стараясь сдержать дрожь в голосе, Сара спросила:
— Откуда ты знаешь? Она сама сказала тебе?
— О нет! Ей не нужно этого делать. Такие старухи, как мы с Циллой, понимают друг друга без слов. Она задает мне этот вопрос с тех пор, как мы пришли в Харран. Я уверена, что она знает и то, что я делаю с простынями.
Сара отвернулась.
— Мне нужно вернуться, я не закончила свою работу.
Но Силили остановила ее, решив высказаться до конца.
— Цилла знает, но она сердечная и добрая. Жизнь немало испытывала ее. Но остальные, те, с кем ты выбиваешь ткани, они не такие милосердные. Я читаю это в их глазах, как писец читает по глиняным табличкам. Они думают Сара красивая, она красивее всех нас. Нет ни одного мужчины, мужа или сына, который бы не мечтал о дочери Ура в своей постели, чтобы узнать счастье Аврама, когда он ласкает ее. О, зависть сжигает их глаза и отравляет их сердца. Но время идет. А живот дочери Ура, той, которую Аврам выбрал против воли своего отца, к отчаянию всех девственниц его племени, ее живот до сих пор пуст. И я вижу, как они снова улыбаются. Они тоже начинают понимать, что у Сары не будет детей. Она красивая, да, но бесплодная, как песок в пустыне.
— Я знаю все это, — гневно бросила Сара. — Оставь свои стенания при себе. Я сама все вижу и понимаю.
— В таком случае, — продолжала непреклонная Силили, — может быть, ты заметила, как изменился характер Аврама? Могучий Эа, да твой муж стал мрачный и закрытый, как погреб! Он уже не играет с Лотом, которого любит, как собственного сына. Он стал упрямее любого мула. Не проходит и дня, чтобы он не ссорился то с одним, то с другим. И со своим отцом Фаррой! С самой весны они постоянно ссорятся из-за любой ерунды.
Сара оттолкнула руку Силили и вышла из шатра на солнце. С ил или пошла за ней, прижимая к своей объемистой груди окровавленные тряпки.
— Сара, послушай меня. Ты знаешь, что я живу только для твоего счастья. Разве я должна еще доказывать тебе это?
Сара стояла, не двигаясь. Лагерь шумел, приближался час обеда. Она вспомнила о лепешках с мясом и травами, которые сама приготовила для Аврама. Она сама придумала рецепт и хотела удивить его. Вместо того чтобы выслушивать жалобы Силили, которые разбивали ей сердце, ей лучше заняться своими супружескими обязанностями — взять лепешки и накормить Аврама. Но Силили не замолкала.
— Правда в том, Сара, что все тревожатся за судьбу племени. Они считают, что Аврам сделал плохой выбор. Они думают: «Аран, сын Фарры, погиб, Аврам скоро станет главой племени». Но что это за вождь, если его жена не может родить ему сына или дочь? Они начнут спорить о том, кто должен быть главой семьи. И взбунтуются против тебя.