Сара помолчала, потом покачала головой:
— Я все скажу Авраму. Мне все равно, что думают другие. Плохо то, что у меня до сих пор не хватило мужества сказать ему всю правду.
— Подумай о последствиях… Он разведется с тобой. Или возьмет наложницу. И ты станешь никем. Даже если он выберет служанку, и она будет матерью его ребенка. Ты станешь никем, Так всегда бывает. Самое лучшее, что ты можешь сделать, это постараться изменить содеянное. Я найду травы, может быть, нам удастся вернуть твою кровь.
— Сколько уже трав ты мне давала? И сколько уже ты заставляла меня бегать вокруг кустов?
— Можно еще попробовать. Мне говорили, что на окраине города живет могущественная кассаптю…
— Нет, я больше не хочу никакого колдовства. И ты ошибаешься. Аврам не похож на других. Он любит правду. Я скажу ему, почему высохло мое чрево. Я полюбила его с первого взгляда. Я сделала это из любви к нему. Он поймет.
— Что ж, он будет первым мужчиной, который поймет страдания женщины! Да услышит тебя Инанна, наша Могущественная Мать Луна.
* * *
С тяжелым сердцем Сара наполнила корзину лепешками, поставила в нее кувшин с холодной водой и кувшин с пивом, добавила винограда и персиков и накрыла корзину чистым полотном, сотканным ее руками. Она полюбила эти простые движенья с тех пор как поселилась в племени мар.Тю. Но сейчас, в эту самую минуту, у нее сжалось горло, когда она повесила корзину на руку.
Не забывая о том, что на нее направлены взгляды всего племени, Сара встала, твердым шагом вышла из шатра и пошла, как всегда отвечая на улыбки и оклики.
Еще издали она заметила группу детей, окруживших Лота и, несмотря на тоску, почувствовала, как в ней зашевелились нежность и легкая насмешка. Несомненно, что Лоту удалось заставить детей уважать себя. Несомненно и то, что она испытывала к племяннику Аврама такие же гордость и нежность, какие мать испытывает к любимому сыну.
Она спустилась к реке, дошла до мастерской Фарры, где Аврам работал вместе с отцом с тех пор, как они остановились в Харране. В цилиндрической печи, в два раза выше человеческого роста, гудел огонь. Помощники Фарры все время подбрасывали дрова в окошко, сквозь которое виднелись танцующие языки пламени. Несмотря на то что они были в одних передниках, от страшной жары пот струился по их оголенным телам.
Сара заколебалась. Фарра не любил, чтобы женщины заходили в пристройку, где хранились статуи богов, которые оставалось отполировать и раскрасить, прежде чем отнести заказчикам. Она окликнула одного из помощников и попросила его позвать Аврама. И туг она узнала, что Аврама не было в мастерской. Что он ушел еще утром и с тех пор никто не видел его.