Аврам рассмеялся и согласился с Арпакашадом, что пора разбить лагерь на одну или две луны.
С этого дня они стали передвигаться как во времена Фарры. Целых четыре сезона они шли от оазиса к оазису по пустыне Тадмор, пока не вошли в страну Дамаска, где росли неизвестные им доселе деревья и фрукты. Они осмотрительно обходили города, останавливаясь на самых скудных пастбищах, избегая гнева коренного населения.
Племя настолько привыкло к кочевой жизни, что некоторые из них почти не думали о том, что когда-нибудь такой жизни наступит конец. Иные во время остановок встречали у колодца желанного мужчину или женщину, и Аврам разрешал им вступать в брак. Рождались дети, племя становилось все более многочисленным. И только одно чрево, чрево Сары, жены Аврама, упорно оставалось пустым. Но, казалось, что больше никто не останавливал на ней осуждающего взгляда. Даже Силили воздерживалась от советов и перестала передавать ей болтовню женщин племени. Все, очевидно, считали, что, если Аврам терпеливо ждал, пока Сара забеременеет, то и они должны ждать. Лот, племянник Аврама, был им вместо сына. И только одна Сара не переставала думать о своем пустом чреве.
Однажды она вошла в общий шатер женщин, где лежала молодая женщина с бледной кожей, большими черными глазами и большой грудью, готовясь родить своего первого ребенка. Она была моложе Сары, звали ее Лекка. Вот уже несколько лун Сара следила, как округлялся ее живот, как раздавались ее бедра, плечи, как распухали ее щеки и губы. Сара с завистью наблюдала за ней изо дня в день. В племени было много беременных женщин, но Лекка была самой красивой из них. Стараясь не показать своей зависти, она любила и ненавидела ее с таким неистовством, что теряла сон. И, вопреки своему обычаю, она вошла в общий шатер, в котором обычно проходили роды, чтобы присутствовать при рождении ребенка Лекки.
Сара сразу почувствовала, что там происходило что-то необычное. С широко открытыми запекшимися губами, со слипшимися от пота волосами Лекка стонала, и ее большие глаза остановились, словно боль целиком поглотила ее. Так прошел целый день. Повитухи, как обычно, непрерывно успокаивали Лекку, натирая ее живот и бедра мягким мятным маслом, но Сара видела, как тревога росла в их глазах. У Лекки перехватило дыхание, глаза ее оставались неподвижными, словно повернутыми внутрь. Потом она перестала отвечать на вопросы, и повитухи попросили Силили и Сару помочь им массировать Лекку, им казалось, что кровь отказывалась циркулировать в ее теле. Сара провела ладонями по животу Лекки, по ее грудям с темным ореолом вокруг сосков и почувствовала, что все тело Лекки горело под ее руками.