- Дорогой Гастон, что с вами?- Раздался наиграно издевательский голос де Атталя.
Тот устроился за одним из столов, и приметив своего доброго знакомого, поспешил пригласить его составить ему компанию. Ну и не сумел удержаться от удовольствия, пройтись по поводу состояния де Вержи.
- Лучше не спрашивай,- присаживаясь за стол, отмахнулся тот.- Давненько я не напивался д потери памяти.
- То есть, того как вы с цесаревичем устроили пальбу в воздух посреди слободы, ты не помнишь?
Между бровей Гастона пролегла глубокая борозда, указывающая на усиленную работу мысли. Потом появилось страдальческое выражение.
- Смутно.
- Ясно. Тебе нужно срочно принять целительный бальзам,- констатировал иезуит.
- За тем и пришел. Грегор, у тебя найдется кувшинчик анжуйского?
- Разумеется, господин де Вержи,- тут же откликнулся трактирщик.
- Неси. И побыстрее. Ну и своего знаменитого барашка.
С барашком пришлось обождать, а вот кувшин с вином, и кубок появились сразу же. Уж больно выразительным был вид у Гастона.
- Господа, предлагаю выпить за здоровье царя Дмитрия,- поднявшись со своего стула, провозгласил де Вержи.
Присутствующие в трактире вразнобой, и без энтузиазма поддержали здравицу. Так, больше для порядка, чем в действительности желая здоровья царю.
- Дружище Гастон, тут все свои. Стоит ли, оно того?- Все же отпив за здравие государя, усомнился де Атталь.
- По твоему монарх дикой Московии не достоин уважения цивилизованных европейцев? Я правильно тебя понимаю, Жером?- Отставляя в сторону осушенный кубок, поинтересовался де Вержи.
- Не надо мне приписывать те слова, которых я не произносил, как и то, на что я не намекал. Я просто хотел сказать, что подавляющее большинство европейцев находятся в Московии только ради звонкой монеты. Нам хорошо платят, мы честно торгуем своими талантами и кровью. Любить русских мы не обязаны.
- То есть, ты не любишь русского царя?
- Не люблю,- пожав плечами, легко согласился де Атталь. Но это мне не мешает честно ему служить. Чего не скажешь о многих русских, которые всячески выпячивают свою любовь и преданность царю.
Уж кто, кто, а де Атталь, имел право на подобные высказывания. Если бы Голицын прислушался к словам своего советника, которого сам же и назначил на эту должность, то поход не окончился бы полным крахом. Нет, понятно, что Австрия и Польша остались в выигрыше. Но Жером-то стремился к совершенно иному. Русская армия должна была одержать громкую победу, причем не на политическом поприще, а на военном.
А так, получалось, что все их, с Конти, старания пошли прахом. Голицын вернулся побитой собакой, и несмотря на все свои попытки, до сих пор не сумел обратить на себя внимание великой княгини. Весь их план рушился из-за твердолобости боярина. Н-да. Насколько он хорош на политическом поприще, настолько же бездарен в военном деле.