– Раскладывали прямо там, где застанут, задирали подолы или, если на девках были брюки, то снимали их, а потом…
– Насиловали, скоты, – закипела девушка, глаза которой презрительно сузились. – И тебе они нравятся?
– Кто сказал, что насиловали? – удивился Парон.
– Ты, только что, – уже кричала Хатиар. – Раскладывали, где застанут, и…
– Пороли, – заразительно засмеялся воин.
– Как пороли? – смутилась девушка.
– А вот так, – все так же хохотал мужчина. – Доставали из-под боевого скафандра широкие кожаные ремни и пороли. При этом приговаривали, что место женщины у домашнего очага, а не в боевой рубке корабля.
Услышав это, девушка тоже разразилась заливистым смехом.
– Я уже тоже влюбилась в этих парней, – отсмеявшись, произнесла богиня. – Правильно поучили этих дур. Предназначение женщин любить, давать жизнь, а не отнимать ее. Но, по-моему, наш разговор немного ушел в сторону. Почему ты упомянул о стратегии Российской империи в деле освоения вновь открытых миров и почему мы пока разводим их с той цивилизацией, которая раньше вышла в космос.
– Разводим мы их по одной простой причине – будет море крови. Во-первых, их технологии немного совершеннее, чем у землян, а во-вторых, у них развито рабство, которое империя не признает ни в каком его виде. А что касается стратегии освоения новых миров… – Парон улыбнулся. – Я просто украл у них несколько индивидуумов, чтобы те подтолкнули Тивалену к развитию.
– Крис Великий и его Тени, основатель империи и его верные соратники, – воскликнула девушка, догадавшись.
– Да, милая, Крис Великий, – грустно вздохнул воин. – Но эти ублюдки все испохабили, разрушили создаваемое веками за неполный год.
Бог снова стал разъяряться.
– Стоп, – вдруг резко остановившись, спокойно проговорил Парон. Его взгляд застыл в одной точке, создавалось впечатление, что он смотрит через пространство и время.
– Дорогой? – пытаясь заглянуть своему избраннику в глаза, прошептала Хатиар.
– Милая, у Тивалены еще есть шанс возродиться. Взгляни.
Девушка подошла к Парону и уставилась в ту же, не существующую в этом измерении точку.
– Хорош молодец! – произнесла она, причмокнув губами.
– Дорогая, я на дело, – подражая мелкому базарному воришке, проговорил бог, чем вызвал у Хатиар широкую улыбку. – Если все срастется как надо, вечером у меня на хазе пьем мальвазию.
Богиня в очередной раз заразительно засмеялась. Золоченый доспех на воине превратился в серые длинные одежды с глубоким капюшоном, и бог в следующее мгновение исчез. Только по огромному залу заметалось утихающее эхо его последних слов: