– Нет, я сижу за столом. А что?
Я слышу щелчок снова, дверь стукается обо что-то, потом другой звук. Что-то разбивается.
– Рини, я тоже слышал. Что это за звук?
– Здесь кто-то есть!
Я крадусь вниз по ступенькам, мимо фотографий моих предков, с опасением поворачивая за угол. Меня трясет, вдохи и выдохи чередуются, сердце стучит, как отбойный молоток. Мэтт что-то говорит, но я опустила трубку вниз и слышу только отдаленное бормотание. Чувствую прохладное дуновение ветра и слышу шум елок на ветру прежде, чем увидеть открытую дверь. Дедушкины часы громко тикают, отсчитывая секунды. Потом, когда подхожу ближе к коридору, вижу желтую ленту, она колышется точно, как когда-то Элли порхала кончиками пальцев над моей ногой, подражая трепещущей крыльями бабочке.
Одна из китайских ваз лежит разбитая на кусочки, над ней в воздухе оседает пыль. Дверь скрипит петлями, стукаясь об обелиск. Я слышу, как меня зовут, звук раздается из телефона. Я подношу его к уху в оцепенении.
– Айрини, с тобой все в порядке?
– Кто-то был в доме, – я пробегаю по последним ступенькам, рукой задевая засохшее пятно крови и роняя стикер на пол. К моменту, когда я добираюсь до двери, там никого нет.
– Выбирайся оттуда. Не оставайся, – говорит Мэтт.
Я достаю из кармана ключи, и хромаю к гаражам, бедро болит больше, чем обычно, шрамы под джинсами пульсируют. Запрыгиваю в машину, бросая телефон на пассажирское сиденье, вставляю ключ в замок зажигания, разворачиваюсь, оставляя за собой облако пыли от гравия. Я выезжаю за ворота, и мельком смотрю в зеркало. Я вижу Элли, стоящую в клубах пыли, волосы бьют ее по лицу, глаза нехорошие и темные, а кожа грязная. Я вдаряю по тормозам, буксуя на грязной дороге. Облокотившись на спинку сиденья, я смотрю по сторонам, ищу глазами Элли, но теперь ее нигде нет. Нажимаю кнопку центрального замка и утапливаю педаль газа в пол.
Вместе с фотографиями, которые сделал Антонио, я уезжаю прочь от дома по направлению к холму. В отдалении я вижу старую больницу. Белые доски блестят на солнце, от земли, точно пар, поднимается туман.
Мэтт звонит мне, телефон отчаянно жужжит рядом. Но я не могу ответить. Мне нужно собраться. У меня одна-единственная цель. Я должна вернуться к началу истории нашей семьи, и есть только одно место, где я смогу это сделать.
Я еду по сети мелких проселочных дорог, утопающих в зелени под куполом осеннего синего неба. Мимо пересекающих дорогу ручьев, ферм, полей, желтых от рапса. Не понимая толком, куда я еду, я следую за периодически отражающим солнце шпилем белой башни, которая возвышается над деревьями. По радио играет «Дом восходящего солнца», следом – «Отель “Калифорния”». Ко второму припеву деревья становятся реже, а земля ровнее, и я вижу старое здание целиком. Прямо впереди висит сломанный указатель из старого дерева с выцветшими буквами на нем, в которых едва угадывается надпись «Фэйр Филдс, реабилитационная больница для немощных и душевнобольных». Я выключаю двигатель, остановившись там, где заканчивается асфальт. Музыка выключается вместе с ним, и теперь лишь звуки ветра, шелестящей травы и пение птиц нарушают тишину. Я беру телефон, но оказывается, что сеть здесь не ловит. Тем не менее я выхожу из машины, положив его в карман.