— Садись, посиди возле меня.
Мальчик, потирая глаза, опустился рядом с отцом.
— Как ты вырос, совсем большим стал за это время, настоящий мужчина.
Польщенный ласковыми словами отца, мальчик заулыбался, щуря карие глаза.
— Ты гяуров не боишься? — спросил отец.
— Нет, не боюсь.
— Вот и прекрасно. А если мы попросим тебя пойти временно пожить у них, как пошел твой двоюродный братишка Гамзат, ты не будешь плакать?
— Я же не девочка, — ответил Джамалуддин и в свою очередь спросил: — А разве ты хочешь отдать меня гяурам?
— Я не отдам тебя насовсем, но временно тебе придется пойти к ним, ты же видишь, что здесь делается, иначе они убьют всех — и тебя, и меня, и маму, и братика твоего.
Мальчик задумался, затем сказал:
— Хорошо, папа, я пойду.
— Ну вот и договорились, я заберу тебя обратно, как только поправлю свои дела. С тобой пойдет кто-нибудь из взрослых. Возьмешь с собой Коран, карандаш и бумагу. Ты же умеешь писать и читать?
— Умею.
— Ну вот, чтобы тебе там не было скучно, читай Коран и переписывай его на листки бумаги.
— Ладно. Только ты скажи маме, чтобы она не плакала и не обнимала меня при людях.
— Хорошо, сынок, скажу.
Солнце поднялось над Ахульго, когда имаму доложили о приходе парламентеров.
— Кто явился с их стороны, сам предводитель или помощник? — спросил имам.
— Помощник, — ответил Барты-хан.
— Тогда иди ты, возьми столько же людей, как они, пусть предъявят условия, а мне говорить с ними не о чем, — сказал Шамиль.
— Тебе нужно идти, народ этого хочет, ибо мы не сможем что-либо решить сами. Учти, что с их стороны пришел не простой помощник, а очень известный и важный человек, второй по достоинству после самого генерала, зовут его Пулло, — ответил Барты-хан.
— Не смогу я без чувства отвращения и гнева объясняться с ними, — отговаривался Шамиль.
Но от дипломата Барты-хана не так-то легко было отговориться.
— Твой отказ может быть расценен как трусость.
Шамиль вскочил.
— Хорошо, — сказал он с раздражением, — я пойду один.
Но Барты-хан, прежде чем явиться к имаму, все подготовил в таком же порядке, как сделали парламентеры: на расстоянии ружейного выстрела он поставил сотню вооруженных муртазагетов, подготовил свиту, которая состояла из такого же количества людей, что и свита Пулло; кроме того, распорядился переодеть всех особ женского пола в мужское платье и в полном вооружении поставить их позади воинов, чтобы показать врагам, что еще не иссякла сила дагестанского имама.
Как только Шамиль вышел, к нему присоединились наибы во главе с Барты-ханом.
Пулло — стройный, подтянутый, в черкеске с эполетами, в легких сапогах и папахе — был похож на горца. Сняв оружие и кинув его адъютанту, Пулло сделал несколько шагов навстречу подошедшему имаму и вытянулся в струнку. Не подавая руки, низким поклоном головы он приветствовал вождя горцев.