Вдруг имам заметил горца: тот вел коня, на спине которого, как два шара, покачивались большие хурджины. Шамиль окликнул человека. Тот, увидев людей, пустился бежать, таща коня за уздцы.
— Остановись, или буду стрелять! — крикнул Шамиль. И, выхватив кремниевый пистолет, выстрелил в воздух.
Человек остановился. Несколько мужчин вместе с имамом поспешили к нему.
— Вах! Неужели это ты? Никогда не думал! — удивленно воскликнул парень лет двадцати, протягивая руку Шамилю.
— Откуда меня знаешь? — спросил имам.
— Кто же в Дагестане не знает имама Шамиля?
— Откуда ты родом и как тебя зовут? — спросил имам.
— Я из Чиркея, зовут меня Иса.
— Куда держишь путь?
— К тебе, имам, люди послали.
— Ко мне? Откуда ты узнал, что я здесь?
— Не знал я, что ты здесь… До нас дошел слух, что вы спустились в ущелье. Люди, боясь, чтобы вы не умерли там с голоду, и отправили меня с хлебом, сыром, толокном к ущелью Андийского Койсу.
Шамиль поднял руки перед лицом, нашептывая слова благодарственной молитвы аллаху. В это время подошли остальные.
— Двадцать четыре человека. Хватит ли на всех? — спросил Иса.
— Хватит, мой сын, пошли тебе аллах неиссякаемого здоровья. Пусть путь твой будет светлым, как наша радость в эту минуту, — поблагодарил Шамиль.
Иса быстро скинул с коня хурджины, развязал один и, вынув первую лепешку, протянул Гази-Магомеду. Затем он вытащил из-за пазухи кошелек и отдал имаму.
— Здесь сто туманов, это собрали для тебя наши люди.
До поздней ночи рассказывал Иса имаму и его соратникам о новостях последней недели.
— После падения Ахульго, — говорил он, — со всех сторон Аварии к генералу двинулись депутации с изъявлением покорности. Люди Андии, Караты, Технуцала и других аулов, расположенных по берегам Андийского Койсу, сдали оружие и выдали заложников. В селениях Аух, Анди и Койсубу назначены приставы, некоторые жители выходили встречать их с почестями.
Каждое слово молодого черкеевца как острие кинжала пронзало душу имама.
— И гимринцы рады гяурам? — спросил имам.
— Очень рады. Они поклялись немедленно выдать тебя, если появишься.
— А разве меня ищут? — спросил имам.
Парень ответил:
— Еще как… Царские начальники в первый день победы там, на Ахульго, осмотрели все семьсот трупов павших сподвижников твоих, разыскивая тебя.
Шамиль горько усмехнулся.
— Проклятые гяуры, вы еще долго будете искать меня, если на то будет воля аллаха. — Затем, вновь обратившись к Исе, спросил: — А что сделали там с живыми?
— Ничего. Мужчин ведь не осталось в живых, одни женщины, дети малые да немощные старцы. Их не стали трогать.