Заняв позиции друг против друга, противники, перестреливаясь и переговариваясь, топтались несколько дней.
Чохцы всячески поносили своего односельчанина Инкау, называя его изменником.
— Эй, продажный Инкау! Мы очень сожалеем, что выдали тебя в заложники год тому назад, а затем выпустили и семью. Лучше бы снесли твою голову, положили в хурджин и отправили в подарок имаму! — кричал старик, высовываясь из-за груды кизяка, уложенного на крыше.
— Моя голова в руках имама, а вот твою, наверное, повезу я в подарок его псам, — отвечал Инкау, пересыпая слова сочным матом.
С тысячным отрядом, наступая с невыгодных позиций, Инкау ничего не мог сделать с обороняющимися. Он посылал к Даниелю, требуя помощи, но Даниель ответил, что не может оставить тыл с хунзахской стороны открытым.
Ночью, придя к Даниелю, Инкау сказал:
— Становится невмоготу бесцельно топтаться на месте. Идти на верную смерть и тем обрадовать врагов тоже не хочется. Я считаю целесообразным отступление.
В то время когда Инкау разговаривал с Даниелем, к палатке подъехал гонец. Быстро спрыгнув с коня, он подал письмо Даниелю: «От имама». Даниель стал громко читать:
— «Во имя аллаха всемогущего мой приказ! Аргут на нашей стороне у Хунзаха. Не возвращайтесь оттуда, пока не покорите обманщиков, отступников и тех, кто заблуждается.
Да поможет вам аллах!»
Даниель собрал всех командиров и, зачитав им письмо имама, сказал:
— Клянусь аллахом, я не отступлю и сделаю так, как сказал имам, если даже лягу здесь с теми, кто пришел со мной из Элису. Приготовимся. Начнем наступление на обоих фронтах. Устанавливайте три пушки напротив аула, две — на позиции против Аглара. После короткой артподготовки начнем атаку и штурм. Я пойду на помощь Инкау. Наступление на аул поведем с двух сторон одновременно!
Никто не спал в эту ночь в лагере Даниеля.
Не успела серая полоса рассвета врезаться в звездный полумрак, как грянул залп пушек, громовым раскатом разнесшийся по горам эхом. Словно гулом землетрясения пробужденный аул безмолвствовал минуту, скованный паническим страхом. Лишь после второго залпа поднялся невероятный шум. Послышались крики женщин, детей, ружейные выстрелы, топот бегущих.
До восхода солнца мюридам удалось прорвать оборону на обеих позициях. Отряд Хаджи-Мурада теснил силы Аглар-хана. Инкау с мухаджирами Даниеля занял часть аула. К полудню войска казикумухского хана вместе с акушинцами и цудахарцами были обращены в бегство. Поспешно ушел и Аглар, не успев захватить знамя, шатер с коврами и личные вещи.
Хаджи-Мурад потирал руки, скрежетал зубами, глядя вслед Аглару, сожалея, что из-под рук выпорхнула такая птица. Он бы не выпустил хана, если бы не обратил основной удар на изменников — акушинцев и цудахарцев, которые несколько недель назад выручали Даниеля под Элису, а теперь пришли сражаться с ним на стороне Аглара.