— Есть, — развернувшись и устремившись к крепости, на ходу ответил Петр Александрович.
— Товарищ майор, разрешите и мне с разведчиками, — попросил Аракчеев.
— Не разрешаю! — строго отказал Алексей Петрович. — Спасибо, Ильюха.
— Да мне то что, — отмахнулся маленький даргинец. — Я за свою землю, за свой народ болею… Бандиты уйдут и вы уйдете… Чужие вы, товарищ майор.
— Уйдем, Ильюха. Я обещаю, — ни чуть не смутившись откровением Ильяса, ответил Ермолов. Он порылся в карманах, достал горсть мятных конфет и всучил их в детские ладошки. — Слово офицера!
В ожидании ушедших разведчиков время тянулось неизмеримо медленно. Алексей Андреевич не находил себе места, мысленно браня командира роты за то, что тот не отпустил его с капитаном Зубом. То ли впрыснутая в кровь порция адреналина от рассказа дагестанского мальчишки, то ли необузданное желание мести, то ли неотъемлимый от сознания военно-армейский романтизм, давно поселившийся и крепко осевший в воображении Алеши Аракчеева, но что-то гнало старшего лейтенанта туда, на склон, к подножью старой мечети, оставленной людьми и забытой их Аллахом.
Смеркалось. В еще теплый от разогретой за день земли воздух осторожно крадучись подмешивался легкий бодрящий ветерок. Его ласковые лапки игриво ворошили тетрадные странички, словно желая записать на них принесенный с полей и леса аромат осенних трав…
* * *
— Вперед, бегом! — подгонял в спину строгий сильный голос майора Ермолова.
— Да, бегу я, бегу… — бормотал под нос старший лейтенант Аракчеев, чувствуя, как разрываются в груди легкие, измученные одышкой.
— Винтом! — орал Алексей Петрович. — Смерти хотите?!…Вперед…
Петляя зигзагами, иначе так называемым "винтом", Алексей Андреевич не сводил глаз с верхней части башни, казавшейся в нескольких шагах, но каким-то диковенным образом не приближающейся ни на сантиметр.
— Господи, помоги… Помоги, — шептали иссохшие бледные губы комвзвода. — Помоги выдержать этот бешеный темп… Выберусь — обещаю, брошу курить…
Дважды слева и один раз справа от развалин брошенных хозяевами домов взвизгнули и отрикошетили пули. Щелчки были настолько отчетливо распознаваемые в общем гаме штурма, что Аракчеев мгновенно бросил тело вперед и кубарем укатился за очередную кучу битого кирпича.
— Неужели снайпер?! — мелькнуло в голове яркая вспышка мысли. — Не дамся…
Продвигаясь дальше ползком, старший лейтенант несколько раз осторожно приподнял голову, оглядываясь назад и по обеим сторонам в поисках сослуживцев. На секунду комвзвода стало стыдно. В отличии от него, разлегшегося в укрытии, десантники неслись вперед, на штурм мечети.