Лондон быстро отдохнула и набралась сил и почти всю дорогу на урок болтала о своем друге Бодхи. В дверях студии Лондон обняла меня за шею.
– Я люблю тебя, папочка.
– И я тебя тоже люблю, – ответил я.
Я проводил ее взглядом: она бросилась к какому-то белобрысому мальчишке и тоже обнялась с ним.
Мило.
И вдруг я растерялся. Я не знал, как относиться к тому, что моя дочь уже обнимается с мальчишками. Я понятия не имел, нормально ли это.
Помахав рукой учителю рисования, я прихватил компьютер и направился в кофейню, решив разобраться в последних тенденциях в сфере юридической рекламы, а также в правовой базе, которая могла измениться с тех пор, как я разрабатывал последнюю рекламную кампанию.
Я заказал кофе, присел за столик и открыл ноутбук. Собрав предварительную информацию, начал просматривать ее, как вдруг услышал голос:
– Расс?
Не узнать ее было невозможно. Каштановые волосы касались плеч, стрижка подчеркивала скулы, а от ореховых глаз было трудно отвести взгляд.
– Эмили? – выговорил я.
Она направилась к столу со своей чашкой кофе.
– Я сразу узнала тебя, – сказала она. – Ну, как ты? Давно не виделись.
– У меня все хорошо. – Я поднялся из-за стола. Она коротко обняла меня, чем немало удивила и вызвала прилив приятных воспоминаний. – А ты что здесь делаешь? Значит, ты тоже была в студии?
– Мой сын там занимается, – объяснила она. – Видимо, в маму пошел. – Ее улыбка излучала тепло. – Отлично выглядишь.
– Спасибо, ты тоже. Как дела?
Вблизи я различил в ее глазах золотистые крапинки на ореховом фоне и задумался, почему раньше не замечал их.
– Все нормально.
– Нормально?
– Да, знаешь ли. Все как у всех.
Я понял, что именно она имеет в виду, и хотя она старалась скрыть это, уловил в ее тоне оттенок грусти. Следующие слова вылетели у меня сами собой, хотя я и понимал, что общение с человеком, которого ты когда-то любил, чревато последствиями, стоит лишь немного расслабиться.
– Не хочешь составить мне компанию?
– Ты правда не против? По-моему, ты занят.
– Просто собираю материалы. Ничего серьезного.
– Тогда я с удовольствием, – ответила она. – Но у меня есть только несколько минут. Я хочу кое-что отправить маме, и если будет очередь, это займет кучу времени.
Я смотрел на нее, не переставая думать о том, что с момента нашего расставания прошло уже почти одиннадцать лет. Как и Вивиан, она ничуть не изменилась, но эту мысль я поспешно отогнал, стараясь не переходить рамки дозволенного.
– Сколько твоему сыну?
– Пять. Осенью пойдет учиться.
– Моя дочь тоже. А в какой он школе?
Услышав название, я удивленно приподнял бровь.