– Какое совпадение. Лондон будет учиться там же.
– Говорят, отличная школа.
И недешевая, мысленно добавил я.
– Да, я слышал то же самое. А как твои родители? Давным-давно с ними не общался.
– Они в порядке. Папа наконец выходит на пенсию в следующем году.
– Из «ЭйТи-энд-Ти»?
– Ага, он у них в долгожителях. Говорит, хочет купить трейлер и разъезжать по всей стране. А мама, конечно, и слышать об этом не желает, так что собирается работать в церкви, пока отец не успокоится.
– В церкви Святого Михаила?
– Да. Мои родители проработали на одном и том же месте всю жизнь. Теперь такое нечасто встретишь. Ну а ты? Все еще в «Питерс Груп»?
И снова удивление.
– Ты помнишь? Нет, уволился несколько месяцев назад и с тех пор сам себе хозяин.
– И как идут дела?
– Идут, – нехотя ответил я.
– Как интересно! Я помню, ты говорил, что хочешь стать предпринимателем.
– В то время я был слишком молодым и наивным. И сейчас остался наивным, хотя и постарел.
Она засмеялась.
– Как Вивиан?
– Замечательно. Снова начала работать. А я и не знал, что ты с ней знакома.
– Нет, незнакома. Просто виделись в студии несколько раз этим летом, но на занятия она никогда не оставалась. И всегда была одета так, будто собиралась на тренировку.
– Это на нее похоже. А как… твой муж?
– Ты про Дэвида? – Она склонила голову набок.
– Да, про Дэвида.
– Мы в разводе. С прошлого января.
– Очень жаль.
– Мне тоже.
– Долго вы были женаты?
– Семь лет.
– Можно я спрошу, что случилось?
– Не знаю. Трудно объяснить. Если сказать, что мы отдалились друг от друга, это прозвучит банально… В последнее время, когда люди спрашивают об этом, я просто говорю, что наш брак развалился, но это не то, что от меня хотят услышать. Всем как будто не терпится посплетничать или сделать наш развод выдающимся событием, – отвечая, она водила большим пальцем по указательному. – А вы с Вивиан давно вместе?
– Уже девять лет.
– Вот оно как, – отозвалась она. – Рада за вас.
– Спасибо.
– Значит, Вивиан снова вышла на работу?
Я кивнул.
– И теперь работает на крупного застройщика, одного из местных. В отделе пиара. Ну а ты? Работаешь?
– Можно сказать и так. Я по-прежнему рисую.
– Правда?
– Мой бывший ничего не имел против. Даже поощрял меня. Так что все сложилось удачно. Мне, конечно, никогда не стать ни Ротко, ни Поллоком, но мои работы выставлены в одной из галерей в центре, и каждый год продается десять-двенадцать моих картин.
– Потрясающе! – искренне восхитился я. – У тебя талант. Хорошо помню: я смотрел, как ты рисуешь, и удивлялся, откуда ты знаешь, как смешать краски и построить… – я замялся, пытаясь подобрать верное слово.