— Он мало ест! — воскликнула я, стремясь дожать засомневавшегося жениха. — И пользу приносит! Вышивать умеет и шить!
— А еще я петь могу, — добавил принц, шагнув к хозяину замка с таким доброжелательным выражением лица, что я бы на месте последнего не раздумывая помчалась куда подальше.
Однако способность быстро соображать явно не являлась сильной стороной Кошвилля. Поэтому, смерив Аладдина очередным неприязненным взглядом, он вновь обратился ко мне:
— Нам пора. Священник ждет.
В его тоне звучала неприкрытая угроза. В сомнениях повернувшись к Аладдину, я встретила его пристальный взгляд, за которым последовал легкий кивок. Ну что ж, будем считать, что ему виднее. Должен же у него быть какой-то план, раз он явился сюда за мной. Во всяком случае, на это очень хотелось надеяться.
И мы зашагали по винтовой лестнице вниз. Разумеется, в сопровождении стражи. Но Аладдин шел вместе с нами, что внушало мне чувство уверенности. А Кошвилль вроде бы не возражал.
Мы спустились в тот самый зал, где состоялось мое знакомство с бароном и его замком. Именно здесь установили алтарь, возле которого теперь стоял священник в длинном черном одеянии. Стену за его спиной украсили какими-то легкомысленными цветочками. То ли жених захотел сделать невесте приятное, то ли постарался кто-то из слуг.
— Прошу вас.
Кошвилль указал мне на алтарь, сопроводив свой жест весьма настойчивым взглядом. Я шагнула, куда было велено. Аладдин сопровождал меня, не отставая ни на шаг.
— А ты куда? — рявкнул на принца жених, выпучив глаза от такой наглости.
— Я без него никуда, — твердо заявила я, хватая «любовника» за руку.
Кошвилль хмуро переглянулся со священником, поджал губы, но спорить не стал, вместо этого занял свое место перед алтарем справа от меня.
Аладдин встал слева.
Священник несколько напряженно оглядел нашу троицу, но затем, открыв книгу на нужной странице, принялся привычно зачитывать текст. Я слушала вполуха, больше сосредоточенная на собственных мыслях. Что же делать?! Аладдин стоял вполне расслабленно и предпринимать ничего, похоже, не собирался. Мне же совершенно не улыбалась перспектива превратиться через пару-тройку минут в мадам Кошвилль. Причем, стоит заметить, без всякого колдовства! Хотя, возможно, брак, в который невеста вступает под чужим именем и с иллюзорной внешностью, действительным не считается? И именно поэтому Аладдин так спокоен?
— Мы собрались здесь, чтобы соединить узами брака этого мужчину и эту женщину. Брак есть священный союз, призванный защитить человека от греха…
— Нет, стойте-стойте, святой отец! — внезапно прервал священника принц. — Так не годится. Вы же говорите совершенно без выражения! Где же чувства, где экспрессия? Брак, — принялся торжественно повторять он, стукнув себя кулаком в грудь, — есть священный союз, призванный… Ну, и так далее. Вы поймите, у людей не что-нибудь, у людей свадьба! Такое событие бывает раз в жизни! Оно же больше не повторится! А вы бубните тут что-то себе под нос…