Неслись где-то с час, никто из нас, так и не смог добиться преимущества. Вдалеке показалась гора Ногрейна. Местность разительно поменялась, неширокая трасса между ледяными заторами и торосами. Получается, что я зашел к городу с другой стороны. Ехал пока мог, в очередной узости бросил скользуна и удрал. Мешок перлов, с размаху закинул в какую-то расщелину, лишний груз ни к чему. Следов рядом не оставил, надеюсь — не найдет. Бежал мечась во все стороны, путал протоптанную дорожку как мог. Помогло мало, он не отставал. Думаю, что мы находимся на расстоянии прямого выстрела, выручают складки местности. Со всего маху, вылетел на склон. По бокам непролазное нагромождение льда, другой дороги нет. Вниз вело, что-то вроде «дикой» трассы слалома: сугробы, уступы, трамплины и черт еще знает что. Хорошо хоть уклон небольшой, примерно тридцать пять градусов.
Ие-эх! Где наша не пропадала? Ружье за плечи, пистолеты за пояс, лыжи на ноги — вперед! Вовремя — рядом прошелестела игла. Выручало меня хорошее чувство равновесия, честно сказать, думал что грохнусь метров через десять. Все лучше, чем с модификантом лицом к лицу сойтись. Каждый метр, лишняя секунда жизни! Ноги пружинили каждая в отдельности, я то подпрыгивал, то проваливался. Начался относительно ровный участок, ведущий к самому большому трамплину, дальше начиналась равнина. Умудрился бросить быстрый взгляд через плечо, так и есть, едет на лыжах. Не стреляет, потому что его трясет не меньше меня. Это мой последний шанс!
Раз — я взлетел в воздух с разворотом. Два — лыжные палки полетели в стороны. Три — я извернулся, выхватывая пистолеты. Четыре — залп со всех стволов! Пять — я упал спиной на снег и покатился, теряя лыжи. Шесть — встал на ноги и прицелился из ружья. Выстрел!
Не знаю, какая конкретно из игл его задела, но преследователь лежал вяло шевелясь. Торопится не стал, сначала перезарядка. Медленно пошел к нему, целясь из пистолетов с обеих рук. Остановился в трех метрах и позвал:
— Эй, урод, слышишь меня?
Человек поднял руку и стянул маску, на меня глянуло слегка окровавленное, но миловидное девичье личико.
— Поглумится пришел? Не выйдет, синее братство отомстит, Ногрейн будет уничтожен, — сказала она бесцветным голосом, в ее руке пыхнул пыльцой уже знакомый мне плод.
Вот черт! Задержав дыхание, кинулся на подветренную сторону. Везет мне на баб-самоубийц! Или убийц, это как посмотреть. Стоял бы чуть-чуть поближе... Даже думать об этом не хочу. Не оставляя дело случаю, разрядил стволы в труп — так надежнее. Подождал пока пыльцу унесет ветром и обыскал тело. Ничего полезного, очередные сережки и колечки, девки в любых мирах одинаковые. Содрал с шеи медальон: кость, бисер и рисунок черепушки. Сунул найденное в карман, пригодится. Оружие трогать не стал, своего девать некуда. Побило меня при падении изрядно, кряхтя начал карабкаться назад по склону. Лыжи бросил — восстановлению не подлежат.