Как и в любом городе США.
— Здорово, Джули, — говорит мальчик, когда замечает нас.
— Здорово, Уолли, это твой зверь?
Он не отвечает на вопрос и обеспокоенно рассматривает меня.
— Он… все еще жив?
Улыбка сходит с лица Джули.
— Да, Уолли, он все еще живой.
— Моя мама сказала…
— Что сказала?
Мальчик отворачивается от меня и продолжает играть с собакой.
— Ничего.
— Скажи своей маме, что Р — замечательный сердечный человек, и он не один будет таким, другие тоже.
— Ладно, — бормочет Уолли, не поднимая глаз.
— Как зовут твоего песика? — спрашиваю я, и кажется, он вздрагивает.
— Эээ… Бадди.
Я сажусь на корточки и хлопаю по коленям:
— Эй, Бадди!
Щенок несется ко мне, вывалив язык. Я треплю его мордашку в надежде, что он не собирается меня кусать. Он нюхает мою руку, смотрит на меня, еще раз нюхает и, по-видимому решив, что я достаточно живой, переворачивается, подставляя живот.
— Нам надо идти, — Джули трогает меня за плечо.
— На собрание? — спрашивает Уолли, и теперь уже мы вздрагиваем.
— Ты об этом знаешь? — спрашивает Джули.
— Все уже знают. Они передали по громкой связи, сказали всем послушать. Это из-за вертолетов?
— Ну… да…
— Опять начнется война?
Джули смотрит на меня, потом опять на Уолли. Ему не больше двенадцати лет.
— Остынь, парень, — говорит она. — И бросай играть с пистолетом.
Он смотрит вниз, на оружие в кармане джинсов, понимает, что гладит пальцами пистолет, и, краснея, прячет руки за спиной.
— Мы понятия не имеем, что происходит, — говорит Джули. — Мы знаем только, что эти вертолеты — гуманитарная помощь из Исландии, они везут полные ящики конфет. Так что не будь таким воинственным, — она берет меня за руку. — Пойдем, Р.
Я отпускаю Бадди назад к хозяину и мы идем дальше в город, но мы волнуемся еще больше, чем раньше. Оставьте ребенку кричать о том, о чем мы шепчемся.
— НЕУЖЕЛИ ЭТО самая знаменитая пара Убежища? — кричит Нора с того конца склада. — Рули? Джэр? Вы уже выбрали себе название?
Она в полной медсестринской экипировке: голубая мешковатая униформа, латексные перчатки, маска и стетоскоп на шее. Она пыталась сделать так, чтобы форма сидела лучше, и завязала на талии тонкий поясок, но он совсем потерялся среди черных пятен запекшейся крови, которая стекала по рубашке. Её густые кудри собраны на затылке в тугой пучок, но несколько локонов выбилось и закаталось в ссохшиеся дреды. Но в то же время она как-то очень органично выглядит.
— Ты перестанешь или нет? — ворчит Джули, но улыбается. — И без тебя вокруг какая-то ерунда происходит.
— Спорим, так и есть, — Нора останавливается перед нами и рассматривает меня.