МЕНЯ ЗОВУТ Р. Это не совсем имя, но мне его дал человек, которого я люблю. Неважно, какие воспоминания о прошлых жизнях вернутся ко мне и какие имена они принесут с собой. Только это имя имеет значение. Моя первая жизнь сдалась без боя, сбежала, ничего не оставив за собой, поэтому я сомневаюсь, что стоит оплакивать эту потерю. Мужчина и женщина, которых я не помню, смешали свои гены — и вот, меня вызвали на сцену. Я вышел из-за занавеса, щурясь от ослепительного света в конце родовых путей, и, после короткого, лишенного оригинальности выступления, умер.
Это среднестатистическая жизнь — неисследованная, незамеченная, ничем не примечательная, которая так и заканчивается. В прежние времена жизнь была пьесой из одного акта, и когда она подходила к концу, мы кланялись, ловили брошенные нам розы и наслаждались заработанными аплодисментами.
Затем прожекторы гасли, и мы исчезали за кулисами, где грызли крекеры в зеленой комнате вечности.
Сейчас все по-другому.
Мы ныряем за занавес в поисках новой сцены. Сейчас это пыльная холодная сцена, покрытая густой паутиной и воняющая тухлым мясом, где нет освещения, нет публики — только толпа безымянных статистов, вздыхающих в темноте. Не знаю, сколько я бродил по ней, следуя ужасающему сценарию, который я не мог прочесть. Я только знаю, что шестьдесят семь дней назад я нашел выход. Пинком выбил дверь в мою третью жизнь, которую я никогда не ждал и, конечно же, не заслуживал. Но теперь я здесь, неуклюже учусь жить в ней.
* * *
Я прижимаю лист фанеры к стене и шарю в кармане в поисках гвоздя.
Вытягиваю один и тут же роняю. Беру другой и роняю опять. Достаю третий и медленными, хирургически точными движениями приставляю к дереву. Потом роняю молоток.
В горле бурлят ругательства, но они испаряются прежде, чем достигают моих губ. Тело не торопится принять новую жизнь. Молоток в моих непослушных руках представляет собой кусок льда, пальцы кажутся крошечными сосульками. Сердце бьется, легкие наполняются воздухом, кровь из черной становится красной и несется по мне, пытаясь разбудить мои ткани от долгого сна. Но я не обычный человек. Я оживающий мертвец.
