В отличие от меня, у каждого человека здесь есть своё место и история. Я завидую тому, как они легко общаются.
— Привет, Джули.
— Джулез, как дела?
— Давно не виделись, Каберне.
Я напряженно вспоминаю их имена. Если когда-нибудь мне удастся стать частью мира Джули, мне нужно это уметь. Её жизнь не такая короткая, как моя первая глава, но история уже пишется, наполняется незнакомыми персонажами и запутанными сюжетными линиями.
Зэйн? Лурдес? Кто-то на «Кс»…
Никто не пытается облегчить мне задачу. Я ловлю только нервные взгляды. Но сегодня не тот день, когда надо заводить друзей, кажется, даже Джули некомфортно и не хочется общаться. В воздухе витают грозовые тучи.
Нора стоит у окна, выходящего на волейбольный корт, скрестив руки и наблюдая за ребятишками, перебрасывающими мяч. Её лицо находится очень близко к стеклу, и я вижу, что она смотрит в отражение на происходящее за спиной. Когда она видит наше приближение, на её лице смешивается растерянность и печаль.
— Простите, я вела себя как дрянь, — говорит она, продолжая наблюдать за детьми.
Джули приближается к ней и останавливается почти на интимном расстоянии.
— Опять снился плохой сон? Она оборачивается.
— Давай я просто извинюсь и оставим это?
Девушки смотрят друг на друга: Джули изучающе, Нора уклончиво.
— Ладно, — говорит Джули.
Разговор не закончен, но отложен на потом. Две тонкие руки обхватывают её плечи и сжимают в неожиданном объятии, напряжение сходит с лица Джули, и она оборачивается.
— Проклятье, Элла, ты чересчур бесшумна для старой леди.
— Лоуренс научил меня некоторым приёмам. Как ты, дорогая?
— Держусь.
Она улыбается Элле тепло и искренне. Я подозреваю, что несмотря на популярность Джули, круг её настоящих друзей намного уже. Возможно, не шире, чем угол этой комнаты.
— А как твои дела, Р? — с большим интересом спрашивает Элла.
— Идут неплохо, миссис Дес… Дескон… Она улыбается.
— Десконсадо.
Я встряхиваю головой. Почти каждую неделю я хожу к ней в гости, пора бы уже научиться произносить её имя.
— Всё равно большинство людей зовет меня миссис Россо, — говорит она. — Но я еще раз повторяю — зови меня Элла.
Я прочищаю горло.
— У меня всё хорошо, Элла. Держусь… учусь.
— Рада слышать.
Элла пожилая, но так и светится молодостью. Её темные глаза ясные и зоркие, осанка прямая — результат режима постоянного выживания, который не признаёт пенсионного возраста. Даже в её седых волосах есть черные пряди, и она не завязывает их платком, как бабушки, а перетягивает сзади красной косынкой. Она не старушка. Она женщина.
Нора встает у края нашего треугольника и скрещивает руки на груди.